Молния-1 (КА)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Молния-1 (11Ф67)

«Молния-1», макет 1:1 в Мемориальном музее космонавтики
Общие данные
Производитель

ОКБ-1

Страна происхождения

СССР СССР

Платформа

прототип КАУР-2

Назначение

спутник связи

Орбита

ВЭО

Оператор

ВС СССР

Срок активного существования

6 месяцев[1]

Дальнейшие разработки

Молния-1+, Молния-2

Производство и эксплуатация
Статус

Выведены из эксплуатации

Всего построено

7

Потеряны

2

Первый запуск

04.06.1964 (авария)
23.04.1965 (успех)

Последний запуск

20.10.1966

Средство выведения

РН «Молния»

Типичная конфигурация
Типичная масса КА

1600 кг

Мощность

460 Вт

Двигатели стабилизации

КДУ-414

Ширина

8,2 м

Высота

4,4 м

Молния-1 — первый советский спутник связи.

Всего было запущено 5 экспериментальных аппаратов для создания с их помощью линии дальней радиосвязи между Москвой и Владивостоком.

В дальнейшем на базе КА «Молния-1» была разработана линейка советских, а в дальнейшем — российских спутников связи: «Молния-1+» (1967), «Молния-2» (1971), «Молния-3» (1974), «Молния-1Т» (1983), «Молния-3К» (2001).

С помощью этих аппаратов была решена проблема обеспечения дальней телефонно-телеграфной связи и ретрансляции передач программ Центрального Телевидения. В качестве средства связи со спутником впервые в истории использовалась система цифровой связиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4055 дней].

С 2006 года на смену спутникам «Молния» стали приходить более совершенные аппараты «Меридиан».





История

Работы по созданию спутника начались в конструкторском бюро Королева ОКБ-1 в 1961 году в кооперации с большим количеством специалистов других конструкторских бюро и институтов. Главным конструктором проектов космических систем связи «Молния-1» (1962 г.), а также последующих «Молния-2» (1965 г.), «Корунд» (1969 г.), «Кулон» (1973 г.) был заместитель генерального директора по науке МНИИРС, Мурад Рашидович Капланов[2].

Первоначально ставилась задача создания с помощью «Молния-1» экспериментальной линии дальней радиосвязи между Москвой и Владивостоком. В то же время, на базе спутников связи типа «Молния-1» в будущем замышлялось создание эксплуатационной системы радиосвязи по территории Советского Союза и со странами северного полушария. Такая система в сочетании с местными радиорелейными линиями могла бы обеспечить передачу телевизионных программ Центрального телевидения во все основные районы СССР.

Первая попытка запуска была произведена с космодрома Байконур 4 июня 1964 года. Из-за аварии второй ступени ракеты-носителя «Молния» на 287-й секунде полёта спутник с заводским номером 2 был потерян. Причиной аварии был отказ системы опорожнения блока «А», который привёл к преждевременному окончанию горючего (керосин). Без топлива турбонасосный агрегат пошёл вразнос, далее автоматика сформировала команду на аварийное отключение двигательной установки.[2]

Следующий пуск стал частично успешным — 22 августа 1964 года спутник был штатно выведен на орбиту, но обе дублирующие друг-друга параболические антенны развернулись не полностью, что исключало его использование по назначению. При анализе причин отказа было установлено, что во время испытаний изоляция кабелей идущих к антенной штанге была повреждена. По указанию конструктора изделия кабели были дополнительно обмотаны поливинилхлоридной лентой, полноценных испытаний после этой доработки не проводилось. Поливинилхлорид при низких температурах теряет эластичность. В официальной прессе Молния-1 № 1 была названа Космос-41, на орбите она просуществовала девять месяцев, за это время были испытаны все системы, кроме системы ретрансяции. Других отказов, кроме нераскрытия антенн не было.[2]

Первый успешный запуск состоялся 23 апреля 1965 года. «Молния-1» № 3 была успешно выведена на орбиту, однако включить ретранслятор удалось только после нескольких безуспешных попыток, причиной по-видимому была окисленность контактов реле в цепях питания ретранслятора или попадание в них посторонней частицы.[2]

Общей проблемой для первых аппаратов серии Молния-1 было быстрое падение мощности снимаемой с панелей фотоэлектрических преобразователей. Причиной было плохоизученное на тот момент влияние радиационных поясов Земли, а также термоциклирование (на каждом витке температура элементов солнечных батарей резко меняется с +120 °C на освещённой части траектории, до −180 °C в тени).[2]

Всего было запущено 7 КА «Молния-1», 5 из которых успешно. В 1966 году, из-за большой загрузки ОКБ-1, КА «Молния-1» были переданы филиалу № 2 ОКБ-1 (КБПМ, нынешнее ОАО ИСС) и все последующие спутники серии «Молния» уже изготовлялись на этом предприятии.

Предназначение

Спутники «Молния-1» предназначались в первую очередь для создания экспериментальной линии дальней радиосвязи между Москвой и Владивостоком. Позже усовершенствованные КА «Молния-1+» и «Молния-2» использовались для обеспечения телефонно-телеграфного сообщения на территории СССР, а также для передачи программ Центрального телевидения на 20 специально созданных земных станций с антеннами диаметром 12 м (система «Орбита»). Благодаря «Орбите», к началу 1968 года количество зрителей ЦТ выросло на 20 млн человек[3].

С «Молния-1» работают специальные наземные оконечные станции. Их назначение, помимо ретрансляции телевизионных сигналов или многоканальной телефонии, является обеспечение слежения за спутником, расчет его орбиты, передача на него команд и получение телеметрической информации о работе систем.

Кроме того, уже в 1965—1967 гг. было принято решение о создании на базе КА «Молния-1+» системы связи и боевого управления «Корунд» с бортовым ретранслятором «Бета». Система была принята на вооружение в 1975 г. Комплекс второго поколения «Молния-2» использовался в Единой Системе Спутниковой Связи (ЕССС) вместе с КА «Радуга».

КА «Молния-1» предназначались для работы в одиночном режиме, и поэтому их запуск осуществлялся в жестко определенное стартовое окно для обеспечения оптимальных условий освещенности солнечных батарей.

После старта КА «Молния-1» выводились на промежуточную орбиту, а затем включением двигателя последней ступени ракеты — на высокоэллиптическую 12-часовую орбиту «Молния» с апогеем около 40 000 км, который находился над Северным полушарием . Такая орбита обеспечивает длительность сеансов связи для пунктов, расположенных на территории СССР и стран в Северном полушарии, около 10 часов.

Платформа

КА «Молния-1» положил начало космической платформе КАУР-2. На её базе впоследствии были созданы все остальные спутники семейства «Молния1»: Молния-1+ (1967), Молния-2 (1971), Молния-3 (1974), Молния-1Т (1983), Молния-3К (2001).

Платформа состояла из цилиндрического гермоотсека со служебной и ретрансляционной аппаратурой, на котором крепились шесть откидывающихся панелей солнечных батарей, двигательная установка коррекции, имеющая форму усеченного конуса, антенны, внешние радиаторы системы терморегулирования, исполнительные органы и шар-баллоны с запасами азота системы ориентации. Корпус спутника ориентировался продольной осью на Солнце, а антенны, установленные на выносной штанге, независимо наводились на Землю[4].

Из-за несовершенства радиоаппаратуры срок активного существования КА «Молния-1» составлял всего около полугода, что было значительно улучшено в последующих спутниках серии[5].

Система управления ориентацией

КА «Молния-1» обладал уникальной системой управления ориентацией, где управление движением объекта вокруг центра масс по трем осям осуществлялось одним гироскопом. Так как солнечные батареи были жестко прикреплены к корпусу, КА должен был постоянно ориентирован на Солнце. Это достигалось с помощью массивного гироскопа, установленного внутри спутника.

После того как спутник отделялся от ракеты-носителя и ориентировался на Солнце, гироскоп раскручивался до больших оборотов. Особенность гироскопа состоит в том, что, будучи раскрученным, он сохраняет постоянным направление своей оси в пространстве. Гироскоп, установленный внутри «Молния-1», был связан с ним слабыми пружинками с демпферами для уменьшения колебаний. КА как бы «висел», привязанный к гироскопу. Хотя механическая часть была очень сложной, электронная часть системы оказалась довольно простой и надежной и за многие годы эксплуатации спутников «Молния-1» работала безотказно. Дополнялась эта гироскопическая система микродвигателями КДУ-414, работающими на сжатом азоте, которая корректировала незначительные отклонения объекта от заданного положения за счет возмущений или временных изменений траектории. Сочетание силового гироскопа и микродвигателей позволило создать очень экономичную систему ориентации с минимальным расходом топлива[4].

Целевое оборудование

С целью повышения надёжности бортовой ретранслятор состоял из пяти приёмо-передающих блоков, передатчики трёх из них имели мощность 40 Вт, оставшиеся два — 20 Вт, маломощные блоки были предназначены для включения в ситуации недостатка электроэнергии. Частота линии «земля»-«борт» — ~800 МГц, «борт»-«земля» — ~1000 МГц.[2]

В качестве антенн были использованы две параболические антенны диаметром по 1,4 метра, с возможностью резервирования друг-друга. Они размещались на выносных штангах и управлялись электромеханическим приводом. На облучателе антенны были установлены оптические датчики, которые детектировали края диска Земли, направляя антенны на центр видимого диска.[2]

Список запусков КА «Молния-1»

Список КА «Молния-1» (11Ф67)
Название Изделие Дата запуска NSSDC ID SCN Сход с орбиты Примечания
1 Молния-1 №2 11Ф67 № 2 04.06.1964 Авария 2-й ст. РН
2 Космос-41 11Ф67 № 1 22.08.1964 [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1964-049D 1964-049D] [www.n2yo.com/satellite/?s=00869 00869] 04.09.2004 Запуск частично успешный. Невозможно использовать по назначению в связи с невозможностью открытия антенн (Б. Е. Черток: … «окаменение» на холоде изоленты в обмотке кабеля)
3 Молния-1-01 11Ф67 № 3 23.04.1965 [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-030A 1965-030A] [www.n2yo.com/satellite/?s=01324 01324] 27.05.1979
4 Молния-1-02 11Ф67 № 4 14.10.1965 [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-080A 1965-080A] [www.n2yo.com/satellite/?s=01621 01621] 17.03.1967
5 Молния-1 №5 11Ф67 № 5 27.03.1966 Авария 3-й ст. РН
6 Молния-1-03 11Ф67 № 6 25.04.1966 [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1966-035A 1966-035A] [www.n2yo.com/satellite/?s=02151 02151] 11.06.1973
7 Молния-1-04 11Ф67 № 7 20.10.1966 [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1966-092A 1966-092A] [www.n2yo.com/satellite/?s=02501 02501] 11.09.1968

См. также

Напишите отзыв о статье "Молния-1 (КА)"

Примечания

  1. [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/224/16.shtml Новая «Молния» красноярцев]. Журнал «Новости Космонавтики», 09.2001. Проверено 21 января 2011. [www.webcitation.org/663nLOUHc Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
  2. 1 2 3 4 5 6 7 Черток Б. Е., 1999.
  3. [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/201/52.shtml Спутникостроители с берегов Енисея (НК, 1999/9)]. Журнал Новости Космонавтики. Проверено 2 октября 2010. [www.webcitation.org/65BN5hLac Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
  4. 1 2 [www.technicamolodezhi.ru/rubriki_tm/233/1578 Спутник связи "Молния-1"]. Журнал «Техника – молодёжи». Проверено 22 января 2011. [www.webcitation.org/663nN3wAx Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
  5. [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/245/15.shtml В полете – военный спутник связи]. Журнал «Новости Космонавтики», 06.2003. Проверено 19 января 2010. [www.webcitation.org/663nOFVvN Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].

Литература

  • Черток Б. Е. Глава 2. Спутник связи «Молния-1» // [epizodsspace.narod.ru/bibl/chertok/kniga-3/obl.html Ракеты и люди]. — 2-е изд. — М.: Машиностроение, 1999. — Т. 3. Горячие дни холодной войны. — С. 151-208. — 448 с., ил. — 1300 экз.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Молния-1 (КА)

– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.