Молодечненская область

Молодечненская область
Маладзечненская вобласць

Страна	СССР
Статус	Область
Входит в	Белорусская ССР
Включает	20 районов, г. Молодечно и г. Вилейка
Административный центр	Молодечно
Крупнейшие города	Вилейка, Сморгонь, Глубокое, Ошмяны, Браслав, Поставы, Докшицы
Дата образования	1939
Дата упразднения	1960

Молоде́чненская область — административная единица на территории Белорусской ССР образована 4 декабря 1939 года, существовавшая с 20 сентября 1944 года по 20 января 1960 года. Переименована из Вилейской области (с переносом центра из города Вилейка), некоторые районы Вилейской области однако перешли в состав Полоцкой области. Находилась на северо-западе республики.

Административный центр — город Молодечно.

Административное деление

В 1960 году в состав области входили 20 районов: Браславский район, Видзовский район, Вилейский район, Воложинский район, Глубокский район, Докшицкий район, Дуниловичский район, Ивенецкий район, Кривичский район, Миорский район, Молодечненский район, Мядельский район, Островецкий район, Ошмянский район, Плисский район, Поставский район, Радошковичский район, Сморгонский район, Шарковщинский район, Юратишковский район и 2 города областного подчинения: Молодечно и Вилейка.

История

Указом Президиума ВС СССР от 8.01.1954 «Об упразднении Барановичской, Бобруйской, Пинской, Полесской и Полоцкой областей Белорусской ССР» в состав области были переданы:

• из Барановичской области — Ивенецкий район.
• из Полоцкой области — Браславский, Видзовский, Глубокский, Дисненский, Докшицкий, Дуниловичский, Миорский, Плисский и Шарковщинский районы.

20 января 1960 года Указом Президиума Верховного Совета БССР «Об упразднении Молодечненской области» область упразднена, административные районы перешли в состав 3-х областей:

• Минскую область — Вилейский, Воложинский (за исключением Богдановского сельского Совета), Ивенецкий, Кривичский, Молодечненский, Мядельский, Радошковичский и города областного подчинения Молодечно и Вилейка;
• Витебскую область — Браславский, Видзовский, Глубокский, Докшицкий, Дуниловичский, Миорский, Плисский, Поставский и Шарковщинский.
• Гродненскую область — Островецкий, Ошмянский, Сморгонский и Юратишковский, Богдановский сельский Совет Воложинского района.

См. также

• История Белоруссии

Отрывок, характеризующий Молодечненская область

Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.