Молодцова, Майя Михайловна

Майя Молодцова
Научная сфера:	театровед, театральный педагог
Место работы:	Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства
Учёная степень:	кандидат искусствоведения
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Ленинградский театральный институт имени А. Н. Островского
Известна как:	специалист по истории западно-европейского театра

Ма́йя Миха́йловна Молодцо́ва (31 марта 1936, Ташкент — 7 марта 2014, Санкт-Петербург) — российский искусствовед, театровед, профессор СПбГАТИ.

Выпускница и преподаватель театроведческого факультета Ленинградского театрального института имени Островского (позже ЛГИТМиК и СПбГАТИ, ныне РГИСИ). Российский театровед, специалист по истории итальянского театра. Среди её учеников многие известные деятели театра и кино России.

Биография

Крупнейший современный исследователь итальянского театра Молодцова более полувека преподавала в петербургской Академии театрального искусства историю зарубежного театра. Читала лекции, вела семинары со студентами и аспирантами. Широта её научных интересов: от театра эпохи Возрождения (последняя опубликованная её статья была посвящена спектаклю «Эдип-царь» 1585 г. в легендарном театре Олимпико в Виченце) до Пикколо театро Дж. Стрелера, на гастрольные спектакли которого в 2007 г. Майя Михайловна откликнулась рецензией в Петербургском театральном журнале. Все, что случилось в итальянском театре между эпохой Возрождения и современностью интересовало ученого ничуть не меньше: а это и комедия дель арте (свой взгляд на этот феномен Молодцова изложила в отдельной книге), и итальянский футуризм (в 2004 г. Молодцова составила и перевела эстетические манифесты и тексты для соответствующего раздела хрестоматии по Искусству режиссуры, большинство из них впервые появились на русском языке). Неаполитанскому диалектальному театру была посвящена её диссертация. О великом неаполитанце Эдуардо Де Филиппо — первая её книга, увидевшая свет в 1965 г. В последующие годы вышли интереснейшие монографии Майи Михайловны о Л.Пиранделло и К.Гольдони.

До последних дней Молодцова оставалась блистательным и деятельным учёным, преподавала, вела серьезную научную работу. После ее смерти из печати вышли комментарии к статьям, посвященным итальянскому искусству, в переиздании журнала В. Э. Мейерхольда «Любовь к трем апельсинам», научный доклад об особенностях итальянской новой драмы начала ХХ века.

Семья

Дочь — А. Б. Ульянова, филолог, кандидат искусствоведения, доцент.

Интересные факты

На одном курсе с М. М. Молодцовой учились выдающиеся педагоги и историки театра: Н. Б. Владимирова, Л. Г. Пригожина, Г. В. Титова.

О ней

• [ptj.spb.ru/archive/76/in-memory-76/pamyati-maji-mixajlovny-molodcovoj-7/ Андрей Юрьев. Жизнь в большом времени // Петербургский театральный журнал. №76]
• [oteatre.info/iskusstvo-intoniruemogo-smysla/ Дмитрий Ренанский. Искусство интонируемого смысла // Театр. 07 марта 2014.]
• [ptj.spb.ru/blog/pamyati-maji-mixajlovny-molodcovoj/ Юрий Барбой. Памяти Майи Михайловны Молодцовой // Петербургский театральный журнал. 9 марта 2014.]
• [academy.tart.spb.ru/News/6750.aspx Вадим Максимов. Майя Михайловна Молодцова (1936—2014) // Официальный сайт СПбГАТИ. 9 марта 2014.]
• [www.baltinfo.ru/2014/03/07/Ushla-iz-zhizni-professor-Akademii-teatralnogo-iskusstva-Maiya-Molodtcova-412181 Инга Слажинскайте. Ушла из жизни профессор Академии театрального искусства Майя Молодцова // Балтинфо. 7 марта 2014]

Основные сочинения

Монографии

• Эдуардо де Филиппо, Л.;М.: Искусство, 1965
• Луиджи Пиранделло. Л.:Искусство, 1982
• Комедия дель арте: История и современная судьба. Л.:ЛГИТМиК, 1990
• Карло Голдони: Очерк творчества. СПб.:СПбГАТИ, 2009
• Гольдони. 300 лет. СПб.: СПбГАТИ, 2007
• Четыре шедевра итальянского «учёного театра» эпохи Возрождения.СПб.:СПбГАТИ, 2011

Статьи

• Актеры комедии дель арте о своем искусстве // Эстетические идеи в истории зарубежного театра : Сб. науч. тр. / Отв. ред. М. М. Молодцова. — Л. : ЛГИТМИК, 1991. — С. 5-15. — ISBN 5-7196-0121-X
• Римские театральные контрасты (Италия. Рубеж XV-XVI веков) // Лидия Аркадьевна Левбарг: Из научного наследия. Статьи учеников и коллег. Воспоминания о ней / Под ред.: Л.И.Гительмана, В.И.Максимова. СПб.: СПбГУЭФ, 1997. С.133-143.
• Здесь играют Гольдони без единой ошибки // Петербургский театральный журнал.- 2007. — N4. — С. 67-75. — ISSN 0869-8198
• [academy.tart.spb.ru/science/Magazine/5723.aspx?lang=ru Памяти Льва Иосифовича Гительмана] / в соавт. с В. И. Максимовым // Театрон : науч. альманах. — СПб. : СПБГАТИ, 2008. — № 2. — С. 3-6.
• [academy.tart.spb.ru/science/Magazine/5726.aspx?lang=ru Некоторые историко-критические суждения театроведов XX века о комедии дель арте] // Театрон : науч. альманах. — СПб. :СПБГАТИ, 2010. — № 1(5). — С. 21-43.
• [academy.tart.spb.ru/science/Magazine/5899.aspx?lang=ru Анджело Беолько по прозвищу Рудзанте и его комедия «Анконитанка»] // Театрон : научный альманах. — СПб.: СПБГАТИ, 2010. — № 2(6). — С. 70-83.
• [academy.tart.spb.ru/science/Magazine/5976.aspx?lang=ru Итальянские праздники и спектакли конца XV — начала XVI века] // Театрон : научный альманах. — СПб. :СПБГАТИ, 2011. — № 1(7). — С. 68-88.
• Рубежное новаторство. Театральные эксперименты в итальянском Ренессансе XV—XVI веков // Новые концепции театра и их практическое воплощение на рубеже веков : материалы научной конференции 23-24 апреля 2009 года. — СПб. : СПБАТИ, 2011. — С.6-11.
• Тотальный спектакль: «Комедия о Каландаро» в Урбино // Памяти Льва Иосифовича Гительмана. — Санкт-Петербург : СПБГАТИ, 2012. — С. 154—178.
• [academy.tart.spb.ru/science/Magazine/6286.aspx?lang=ru Римская Академия Помпония: театральные мечтания и сценические опыты] // Театрон : научный альманах. — Санкт-Петербург : СПБГАТИ, 2012. — № 1 (9). — С. 16-24.
• [academy.tart.spb.ru/science/Magazine/6638.aspx?lang=ru «Верный пастух» Джован-Баттисты Гуарини и пасторальный спектакль XVI века] // Театрон : научный альманах. — Санкт-Петербург : СПБГАТИ, 2012. — № 2 (10). — С. 26-44.

• К истории режиссуры: Анджело Индженьери и спектакль «Эдип-царь» в Театре Олимпико в Виченце (1585) // Театрон: научный альманах. — Санкт-Петербург: СПБГАТИ, 2013. — № 2 (12). — С. 3-15.

Отрывок, характеризующий Молодцова, Майя Михайловна

Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.