Молодый, Конон Трофимович

Конон Трофимович Молодый
Предприниматель Гордон Лонсдейл, он же советский офицер Конон Трофимович Молодый
Род деятельности:	разведчик-нелегал
Место рождения:	Москва, РСФСР
Награды и премии:

Ко́нон Трофи́мович Моло́дый (1922 — 1970) — кадровый советский разведчик-нелегал периода холодной войны, полковник, действовавший под именем Гордона Лонсдейла.

Биография

Ранние годы

Родился 17 января 1922 года в Москве в семье научных работников. После того, как умер отец, физик Трофим Кононович Молодый (1889—1929), мать (Евдокия Константиновна Молодая, профессор НИИ протезирования) одна продолжала воспитывать двоих детей.

В 1932 году Молодый выехал в США, где учился в средней школе в Сан-Франциско. Проживал у тёти, которая переехала в США ещё в 1914 году. В 1938 году возвратился в Москву и продолжал обучение в 36-й средней школе, которую окончил в 1940 году. В октябре того же года был призван в армию.

Во время войны

Конон Трофимович Молодый принимал участие в Великой Отечественной войне. Он находился на фронте с первых дней войны. В 1946 году демобилизовался в звании лейтенанта и поступил на юридический факультет Академии внешней торговли. В академии изучал китайский язык. В 1951 году по окончании остался преподавать в ней китайский язык. Участвовал в написании учебника китайского языка. Член ВКП(б).

В нелегальной разведке

В органах внешней разведки с 1951 года. В начале 1954 года Молодый прибыл в Канаду по поддельным документам. Он пробыл там несколько месяцев, получил подлинные документы и стал Гордоном Лонсдейлом (англ. Gordon Lonsdale) (настоящий Лонсдейл действительно существовал и погиб при невыясненных обстоятельствах около 1943 года).

Затем он переехал в США якобы для получения образования. Оттуда он переехал в Великобританию в марте 1955 года якобы с целью продолжить своё образование (изучать китайский язык).

Лонсдейл (псевдоним «Бен») должен был внедриться в английские военные круги и собирать информацию о британских и американских военно-воздушных и военно-морских базах и об английских разработках в области эксплуатации ядерных реакторов на подводных лодках и создания бактериологического оружия.

Благодаря общительному характеру и таланту Конон Трофимович Молодый становится преуспевающим предпринимателем. Его счета в банках пополняются ежедневно, и вскоре «Лонсдейл» становится миллионером. Электронный замок, изобретённый на одном из предприятий Лонсдейла, в 1960 году на выставке в Брюсселе получил золотую медаль. В Лондоне Лонсдейл ведёт светский образ жизни, его знают в лучших лондонских клубах. Он много ездит по стране и заводит нужные знакомства.

Связь с Центром Конон Трофимович Молодый осуществлял через своих радистов Мориса и Леонтину Коэн (оперативный псевдоним «Дачники»), живших в Англии по документам новозеландцев Питера и Хелен Крогер.

Самое удачное знакомство для Лонсдейла произошло в Портленде — с Гарри Хоутоном, служащим военно-морской базы. Хоутон имел доступ к секретным документам. В течение нескольких лет он продаёт Лонсдейлу секреты, которые, по некоторым утверждениям, сэкономили СССР несколько миллиардов долларов на разработку систем вооружения. Согласно одной версии, Хоутон, которому Лонсдейл платил наличными, распоряжался деньгами необдуманно: он купил дорогой автомобиль, гулял в дорогих ресторанах и попал в поле зрения английской контрразведки. За ним было установлено наблюдение, а выявить его причастность к утечке информации было уже делом техники.

Провал

Провал произошёл, когда польский перебежчик Михал Голеневский сообщил ЦРУ, что Хоутон был завербован польской разведкой.

7 января 1961 года Хоутон и Лонсдейл были арестованы в момент передачи секретных документов.

В Англии у Лонсдейла было несколько автомобилей, загородная вилла, роскошные номера в лучших отелях Лондона. Всё это он приобрёл на свои деньги. Незадолго до ареста королева Великобритании пожаловала Лонсдейлу грамоту «за большие успехи в развитии предпринимательской деятельности на благо Соединённого Королевства» но, как подтверждает список королевских награждение за 1960-1, это не было рыцарским титулом [www.thegazette.co.uk/London/issue/42231/supplement/8891/data.pdf]. После трех лет заключения в британской тюрьме, Конон Молодый был обменян на Гревилла Винна, английского шпиона и связника О. В. Пеньковского, разоблачённого в СССР.

Умер Молодый 9 сентября 1970 года. Похоронен на Донском кладбище Москвы. На мраморной плите его могилы выбито: «Конон Трофимович Молодый, полковник».

Награды

• орден Красного Знамени,
• орден Отечественной войны I степени (16.2.1945)
• орден Отечественной войны II степени (18.7.1944)
• орден Красной Звезды (25.11.1943)
• медаль «За боевые заслуги» (15.12.1942)
• Солдатский знак «Отличный разведчик» (получил во время Великой Отечественной войны, когда служил во фронтовой разведке),
• Знак «Почётный сотрудник госбезопасности»

Интересные факты

• Лонсдейл—Молодый был прототипом одного из героев английского фильма Ring of Spies
• Некоторые эпизоды деятельности К. Т. Молодого легли в основу фильма Саввы Кулиша «Мёртвый сезон». Исполнитель роли Ладейникова Донатас Банионис похож на Молодого. Сам Молодый (под псевдонимом Панфилов) был одним из консультантов фильма.

Ссылки

На сайте Службы внешней разведки:

• [www.svr.gov.ru/history/mol.htm Официальная биография]
• [svr.gov.ru/smi/2001/ros20010703.htm Любовь длинною в жизнь] — статья о К. Т. Молодом и его соратниках
• [svr.gov.ru/smi/2004/trud20040527.htm Моего отца звали Беном] — интервью с сыном Молодого
• [svr.gov.ru/smi/2001/trib20010123.htm Любимая женщина шпиона Лонсдейла] — о жене К. Т. Молодого
• [svr.gov.ru/smi/2004/parlgaz20041015.htm Не «мёртвый сезон» Молодого]
• [svr.gov.ru/smi/2002/parl20020119.htm «Портлендское дело» бизнесмена Лонсдейла]

Литература

• Аграновский, В. Профессия: иностранец // Приключения-90 / ред. Е. Калмыкова. — М.: Молодая гвардия, 1990. — С. 190—280.

Отрывок, характеризующий Молодый, Конон Трофимович

«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.