Молоковское сельское поселение (Тверская область)

Молоковское сельское поселение

Сельское поселение России (МО 2-го уровня)
Страна	Россия Россия
Субъект Федерации	Тверская область
Район	Молоковский
Адм. центр	Молоково
Включает	95 населённых пунктов
Население (2016)	↘778 чел.
• процент от населения района — 18,38 %
Плотность	1.44 чел/км²
Площадь	539,23 км²
• процент от площади района — 45,70 %
Координаты административного центра 58°10′00″ с. ш. 36°46′00″ в. д.58.1666666666667° с. ш. 36.7666666666667° в. д. / 58.1666666666667; 36.7666666666667
Дата образования	2005
Глава сельского поселения	Макарова Светлана Николаевна
Часовой пояс	MSK+0 (UTC+3)
Код автом. номеров	69
Код ОКТМО	[classif.spb.ru/classificators/view/tma.php?st=A&kr=1&kod=28642416 28 642 416]
[www.molokovo.info/ www.molokovo.info/]

Молоковское се́льское поселе́ние — муниципальное образование в Молоковском районе Тверской области Российской Федерации.

Административный центр — пгт Молоково (в состав поселения не входит).

География

Нахождение: центральная часть Молоковского района.

Граничит:

• на севере — с Сандовским районом, Старосандовское СП и Топоровское СП
• на северо-востоке — с Делединским СП
• на юго-востоке — с Черкасовским СП
• на юге — с Обросовским СП
• на западе — с Ахматовским СП
• внутри поселения — территория городского поселения пгт Молоково.

Основные реки — Могоча, Мелеча, Белая, Десна.

История

В XIX — начале XX века территория поселения относились к двум уездам Тверской губернии, к Весьегонскому (северо-восточная часть) и Бежецкому (юго-западная часть).

С 1929 г. входит в Молоковский район (кроме 1963—1966 годов, когда входила в Краснохолмский район).

Образовано в 2005 году, включило в себя территории Горского, Кузнецковского, Молоковского, Бикаловского и Рамешинского сельских округов.

Законом Тверской области от 17 декабря 2015 года № 120-ЗО, были преобразованы, путём их объединения, Делединское и Молоковское сельские поселения — в Молоковское сельское поселение.

Население

Численность населения 2002 2005 2008 2010 2011 2012 2013 1552 ↘1450 ↘1281 ↘986 ↘972 ↘927 ↘877 2014 2015 2016 ↘829 ↘805 ↘778 500 1000 1500 2000 2011 2016

По переписи 2002 года — 1552 человека (176 в Бикаловском, 331 в Горском, 301 в Кузнецковском, 497 в Молоковском и 247 в Рамешинском сельском округе), на 01.01.2008 — 1281 человек.

Национальный состав

Русские.

Состав сельского поселения

В состав сельского поселения входят 95 населённых пунктов
№	Населённый пункт	Тип населённого пункта	Население
1	Алешково	деревня	↘12
2	Андрейцево	деревня	↘127
3	Анниково	деревня	↘19
4	Афанасово	деревня	→0
5	Бабино	деревня	↘6
6	Белево	деревня	→1
7	Бели	деревня	↘18
8	Березино	деревня	→0
9	Бесово	деревня	↘19
10	Бикалиха	деревня	↘1
11	Бикалово	деревня	↘24
12	Богородское	деревня	→0
13	Большая Мотолоша	деревня	→0
14	Большие Дельки	деревня	↘1
15	Большое Алексейцево	деревня	↘5
16	Большое Сырцево	деревня	→0
17	Борис Глеб	деревня	↘1
18	Борисково	деревня	↘21
19	Борок	деревня	↘1
20	Василево	деревня	↘26
21	Воробьиха	деревня	↗1
22	Воскресенское	деревня	↘17
23	Восново	деревня	↗1
24	Выголово	деревня	↘0
25	Высоково	деревня	↘9
26	Галкино	деревня	↘1
27	Глазачево	деревня	→0
28	Гора	деревня	↘8
29	Горка	деревня	↘50
30	Господинково	деревня	→0
31	Гричево	деревня	↘1
32	Деледино	село	↘121
33	Делединский Льнозавод	населённый пункт	↘25
34	Деревеньки	деревня	→0
35	Десна	деревня	↘6
36	Добрино	деревня	→0
37	Доры	деревня	↘1
38	Дубровка	деревня	→0
39	Залужанье	деревня	↘139
40	Ивашево	деревня	→0
41	Каменка	деревня	↘1
42	Комарицы	деревня	↘5
43	Коньково	деревня	→0
44	Коромыслово	деревня	↘0
45	Костромино	деревня	↘0
46	Красново	деревня	↘0
47	Кривонское	деревня	↘1
48	Круглиха	деревня	↘0
49	Кудрино	деревня	↗24
50	Кузнецково	деревня	↘143
51	Лазарево	деревня	→0
52	Лазарьково	деревня	↗9
53	Лахнево	деревня	↘1
54	Легково	деревня	↘8
55	Лежаково	деревня	↗8
56	Логиново	деревня	→0
57	Лой	деревня	↘1
58	Лутовинино	деревня	↘22
59	Малая Мотолоша	деревня	↘1
60	Малое Алексейцево	деревня	→0
61	Малые Дельки	деревня	↘0
62	Марково	деревня	↗13
63	Машкино	деревня	→0
64	Михайлово	деревня	↘24
65	Могутово	деревня	↘7
66	Мышкино	деревня	↘5
67	Никулино	деревня	→8
68	Нипиты	деревня	↘7
69	Новая Дуброва	деревня	→0
70	Павловское	деревня	↗5
71	Пашково	деревня	→0
72	Погост Троица	населённый пункт	→0
73	Подсосенье	деревня	↘0
74	Покров	деревня	↘0
75	Порошково	деревня	↘0
76	Пупцево	деревня	↘12
77	Рамешки	деревня	↘81
78	Расловино	деревня	↗45
79	Рашково	деревня	↘10
80	Репищи	деревня	↘6
81	Родичево	деревня	↘10
82	Слобода	деревня	↘0
83	Старово	деревня	→5
84	Степушино	деревня	→0
85	Стогиново	деревня	↘5
86	Стояново	деревня	→0
87	Тужилово	деревня	↘0
88	Турово	деревня	↘12
89	Тушитово	деревня	↘9
90	Холм	деревня	↘0
91	Церпени	деревня	↘1
92	Чеганцево	деревня	→0
93	Чернево	деревня	↘57
94	Шелепулево	деревня	→1
95	Щекино	деревня	→0

Упразднённые населённые пункты

В 2001 году исключена из учётных данных деревня Яковцево.
Ранее на территории поселения исчезли населённые пункты: Берлоги, Богатино, Буславцево, Веригино, Кожухово, Орлов Городок, Шатеево и другие.

Экономика

На территории поселения находятся колхозы «Большевик» (д. Горка), «Знамя» (д. Залужанье), «Надежда», «им. Парижской коммуны» (д. Кузнецково), «Родина» (д. Рамешки), совхозы «Молоковский» и «Трудовик» (д. Бикалово).

Известные люди

• В деревне Рамешки родился Герой Советского Союза Иван Филиппович Балашов.
• В деревне Могутово родился Герой Советского Союза Михаил Семёнович Корнилов.
• В деревне Высоково родился Герой Советского Союза Сергей Александрович Кукунин.

Отрывок, характеризующий Молоковское сельское поселение (Тверская область)

– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.