Молочное хозяйство

Молочное хозяйство (молочная ферма) — агропромышленное предприятие, производящее молоко-сырьё, в основном от молочных коров, а также от коз, овец, лошадей, верблюдов и некоторых других сельскохозяйственных животных.

Крупный рогатый скот — основной вид животных в молочных хозяйствах: коровы дают более 500 млн тонн всемирных годовых надоев (2014), буйволицы — около 100 млн тонн (в основном — в Индии); годовое мировое производство козьего молока — 18 млн тонн, овечьего — 10 млн тонн. Хозяйства как правило содержат животных в течение всего их биологического цикла, устройство предприятий обычно следует за необходимостью раздельного содержания и ухода за животными разных возрастных групп. Разнообразие технологий содержания и обслуживания варьируется в зависимости от размеров хозяйств, доступных средств механизации и автоматизации, а также природно-климатических условий; обслуживание включает такие операции, как доение, кормление, уборку навоза, зооветеринарный сервис. Выработанное молоко на современных молочных хозяйствах подвергается первичной переработке, после чего отправляется специальным транспортом на предприятия молочной промышленности (молочные комбинаты, сырзаводы, маслозаводы, молочноконсервные заводы); некоторые предприятия выработанное сырьё или его часть перерабатывают на месте.

В экономике молочного хозяйства основные ограничивающие масштаб предприятия затраты — доставка объёмистых кормов, оптимальный размер хозяйства во многом определяется этим фактором (наряду со сбытовыми возможностями). С конца XX века имеет место мировая тенденция укрупнения молочных хозяйств.

Экономика

Основные специфические показатели деятельности молочных хозяйств — поголовье фуражных животных (молочных коров или других молочных животных), надои (общее количество произведённого молока в год), удой на одну голову в год, себестоимость единицы массы молока (как правило, с приведением к нормативной жирности, например, 3,5 %), себестоимость одной головы приплода. Для молочных хозяйств характерно неравномерное распределение значений показателей по сезонам, поэтому для сравнительного анализа используются годовые значения.

Капитальные затраты на создание и реконструкцию молочных хозяйств связаны в основном с постройкой сооружений, выкупом земель (особенно для хозяйств с собственными угодьями для выпаса и полями для выращивания кормов), с закупкой доильного, кормового и навозоудалительного оборудования, оборудования для хранения и первичной переработки молока, некоторые хозяйства приобретают свои молоковозы и прочий транспорт. Среди операционных затрат выделяются расходы на корма, прежде всего — их доставку, также крупные статьи расходов — электроэнергия (особенно в хозяйствах с мощным холодильным оборудованием, с механическими системами для кормления и навозоудаления), оплата труда персонала, зооветеринарное обслуживание. Доходы молочные хозяйства получают в основном от реализации молока или молочных продуктов, производимых на месте, небольшую часть доходов — от реализации приплода или откормленных бычков, от реализации побочных продуктов, полученных при обслуживании (шерсть, волос) и в результате забоя и падежа (шкуры, технические жиры, рога, копыта, субпродукты); некоторые хозяйства также зарабатывают на навозе, биогазе. Показатель возврата инвестиций молочных хозяйств один из самых низких в агропромышленном секторе, новое крупное хозяйство окупается приблизительно через 15 лет.

Размеры хозяйств определяются экономическими факторами, с одной стороны — снижением удельных внутренних затрат на единицу продукции при увеличении поголовья, с другой — доступными объёмами инвестиций, ограниченным сверху количественным спросом на продукцию в регионе производства и ростом внешних затрат при увеличении поголовья, главным образом — на доставку кормов, удельная стоимость которой возрастает с увеличением требуемых объёмов. Кроме возможных проблем с кормовой базой, на размер могут влиять ограничения зооветеринарного характера (в частности, возрастающие затраты на предотвращение эпизоотий, требующие в некоторых случаях сложных решений, вплоть до создания санитарных разрывов).

Фактор близости к потребителям продукции был определяющим до 1920-х — 1930-х годов, пока не появились молоковозы с термоизолированными цистернами, с появлением впоследствии авторефрижераторной техники он стал ещё менее значимым; при этом экономия на масштабах стала более существенной с повышением уровней механизации и автоматизации хозяйств. В 1970-е годы в то время как во всём мире преобладали небольшие молочные хозяйства, в СССР в появились хозяйства-гиганты, среди таковых отмечаются ферма в Тамбовской области на 4 тыс. голов и агрофирма «Щапово» на 2 тыс. Со временем тенденция укрупнения предприятий охватила и другие страны, так, в США — крупнейшем мировом производителе молока, — с 1970 по 2015 год средний размер поголовья в хозяйствах увеличился с 19 до 125 коров, а более половины выпуска продукции к 2000-м годам оказалось сосредоточенной на предприятиях с поголовьем от 1 тыс., появились хозяйства на 20 тыс. коров (Dugan Brothers, Аризона, 2015), а создание нового хозяйства менее 2,5 тыс. голов уже к середине 2000-х считалось экономически нецелесообразным. Хозяйства размером от тысячи голов с 1990-х — 2000-х годов строятся и в Западной Европе, где характерна стратегия поэтапного наращивания мощности.

Устройство

Цеховая структура молочного хозяйства организована как правило в контексте биологического цикла животных. Для крупного рогатого скота выделяется три основных сектора — ремонтного молодняка, первотёлок и производства; если на предприятии откармливают бычков, то выделяется также сектор откорма.

В цехах сектора ремонтного молодняка содержатся животные от рождения (телята) до нетелей семимесячной стельности. Количество цехов определяется в зависимости от масштабов хозяйства и технологических особенностей, в крупных хозяйствах в секторе ремонтного молодняка может быть выделено семь цехов, соответствующих разным возрастным группам. Первый цех, куда попадают новорожденные телята — профилакторий, где они содержатся первые 10—15 дней жизни на обильной соломенной подстилке и обслуживаются индивидуальным кормлением. С следующем цехе содержатся молочные телята, где могут быть применены автоматизированные системы выпоя. В цехах ремонтного молодняка старших групп применяется беспривязная система содержания. Начиная с 15-го месяца тёлок осеменяют, и на 7-м месяце их переводят в следующий сектор.

Первый цех в секторе первотёлок — подготовки к отёлу. В цехе отёла, где первотёлки находятся в фазах глубокостельности, отёла и новотельности, выделяются соответствующие участки (дородовой, родовой, послеродовой). Через 10—15 дней после отёла первотёлки поступают в цех раздоя и осеменения, затем — в цех проверки первотёлок, где их проверяют на удой, приспособленность к машинному доению.

Цехи производственного сектора для крупного рогатого скота — сухостойных коров, отёла, раздоя и осеменения коров, производства молока. Так как функции цехов подготовки к отёлу, отёла и раздоя сходны с функциями аналогичных цехов в секторе первотёлок — в небольших хозяйствах их объединяют.

В секторе откорма традиционно выделяют три цеха — выращивания, доращивания и заключительного откорма, но может быть избрано и другое устройство в зависимости от избранной технологии.

Технологии

Многообразие технологий молочного хозяйства основывается на комбинации возможных систем, способов и методов содержания, а также принципов, способов и методов обслуживания. Рациональные сочетания технологий содержания и обслуживания зависят от множества факторов, среди которых инвестиционные возможности, размеры хозяйства, природно-климатическими условия, доступность кормовых и пастбищных угодий, стоимость ручного труда, поведенческие особенности применяемой породы животных.

Система содержания

Две противоположных системы содержания — пастбищная, при которой организуется постоянный выпас скота на пастбищах, и стойловая безвыгульная с содержанием скота в хлевах (коровниках, овчарнях, кошарах). Промежуточный вариант — стойлово-пастбищная система, когда животные в дневное время находятся на выпасе, а в остальное время — в стойле; возможны варианты организации с летним лагерем (в случае удалённых пастбищ). При стойлово-выгульной системе организуются выгульные площадки или кормовыгульные дворы, на которые подвозится свежескошенная зелёная масса.

В общем случае пастбищные формы содержания обеспечивают относительно низкие затраты кормов, более высокую продуктивность и лучшее здоровье животных. Иногда пастбищная система применяется только для ремонтного молодняка, тогда как остальное стадо размещается в стойлах. Среди недостатков пастбищных форм — возможный дефицит питания (животных приходится подкармливать и это требует дополнительных организационных затрат), а смешанных форм, особенно при сезонной смене пастбищ на стойла — затраты на перестройку процессов управления стадом, временные расстройства пищеварения у животных в связи со сменой типов кормов и временные снижения удоев.

Способ содержания

Классический способ содержания — привязный, когда животные зафиксированы в на малой площади и привязаны к индивидуальной кормушке.

Беспривязное содержание предусматривает свободное перемещение животных внутри относительно большой секции или во всём помещении, животные могут занимать любое место для кормления и отдыха, при этом возможны различные разновидности — с комбинированными боксами, с индивидуальными боксами для отдыха животных, без боксов. Основным недостатком беспривязного метода является конкуренция коров за корм, когда более агрессивные и как правило менее продуктивные особи вытесняют более спокойных, однако в условиях изобилия кормов такой проблемы не наблюдается. Беспривязное содержание считается более современным и эффективным способом, однако переход на него часто сопровождается как проектными, так и организационными осложнениями (требуется тщательная проработка перепланировки, перерасчёт нормативов на корма и подстилку, переподготовка персонала). Существуют также и комбинированные способы содержания, когда животных временно фиксируют возле индивидуальной кормушки, и при необходимости выпускают, для этого применяются разного рода автоматические привязи и запирающие комбибокс автоматические устройства.

Метод содержания

Основные методы содержания — подстилочный (на сменяемой или несменяемой подстилке) и бесподстилочный (на сплошных или щелевых полах). Главная характеристика подстилки — влагопоглощающая способность, чем она выше, тем эффективнее, особенно это важно для крупного рогатого скота, выделяющего около 20 л мочи в сутки. В качестве подстилки применяются солома, торф, опилки, реже — песок. В зависимости от материала и нормы внесения смена подстилки может осуществляться от двух раз в сутки до одного раза в месяц; несменяемая подстилка сохраняется весь период содержания животных в секции.

При бесподстилочном методе со сплошными полами важную роль играет подбор материала, обеспечивающего низкую теплопроводность, прочность, нескольжение, водонепроницаемость, устойчивость к агрессивным жидкостям (моче, дезинфицирующим средствам), очищаемость. Щелевой пол обычно применяется при беспривязном содержании, ширина планок и расстояние между ними для такого пола подбирается таким образом, чтобы кал животных легко проваливался в такой пол, и при этом не наносился ущерб конечностям животных. Под решётками щелевого пола организуются каналы, по которым отходы удаляются самотёком; в этом случае технологическим осложнением может являться высокий уровень влажности навозных стоков (до 95 % и более), что затрудняет их обработку и использование.

Принцип обслуживания

Принцип обслуживания — подход к обслуживающим операциям, может быть индивидуальным, когда учитываются особенности каждого животного, либо групповым, когда формируются группы животных со сходными характеристиками, и они обслуживаются по единому стандарту. Существуют компромиссные — индивидуально-групповые варианты, когда, например, в группе кормление силосом стандартизовано (одинаковая порция для всех животных), а подбор и доза концентрированных кормов индивидуализированы.

В одну группу подбирают животных, находящихся в близком стадии биологического цикла, и имеющих сходные характеристики по продуктивности. По стадиям биологического цикла для крупного считается целесообразным нахождение в одной группе коров, разница между отёлами у которых не превышает 21 день. Кроме того, для группирования животных могут использоваться следующие признаки: скорость молокоотдачи, возраст, масса, простейшим способом группировки считается объединение животных по стадии лактации.

Способ обслуживания

Способ обслуживания определяет организацию каждого из видов операций обслуживания — они могут проводится на выделенных постах обслуживания, по месту содержания; при этом часть операций может проводиться на постах (например, доение в доильном зале), а часть — по месту содержания (например, кормление и поение в комбибоксах с автопривязью). При этом посты обслуживания могут быть организованы как в виде секций в помещениях, где содержатся животные, так и в отдельных помещениях или даже сооружениях. Важное технологическое решение для постов обслуживания — выбор способа доставки животных к ним, возможна как организация самостоятельного перемещения животных, так и применение конвейерного транспорта. Существуют разнообразные конвейерные решения, существуют варианты, когда животные вынуждены самостоятельно перемещаться вслед за кормораздаточным транспортёром или подвесной кормушкой к постам обслуживания, существовала конструкция с кольцевым конвейером в виде двух рядов стойл, вращающихся на рельсовой платформе с кормушкой между рядами с фиксированными доильными установками и дозаторами для концентратов и кормов (цикл доения на таком конвейере диаметром около 50 м занимает 2 ч), отработаны решения с содержанием животных в станках-тележках с полным оснащением для содержания (кормушкой, поилкой, ёмкостью для сбора экскрементов), перемещаемых для обслуживания по рельсам по каскаду постов обслуживания (на одном из постов опорожняется ёмкость для сбора навоза, на другом осуществляется кормление, на следующем — доение). Среди возможных проблем с некоторыми видами конвейеров — гиподинамия животных, чреватая соответствующими функциональными нарушениями и, в конечном счёте, снижением продуктивности.

Метод обслуживания

Два основных метода обслуживания животных — официантский и самообслуживание. Первый вариант, когда обслуживающий персонал должен непосредственно контактировать с каждым животным для осуществления большинства операций по месту содержания, преобладает в небольших хозяйствах, а также при привязном способе. При самообслуживании используются техники автоматизации: самокормушки, автопоилки, доильные роботы; по мере проникновения технологий автоматизации количество операций с самообслуживанием увеличивается, в связи с чем изменяется квалификационная структура персонала и возрастает насущность вопросов масштабирования хозяйства.

Операции обслуживания

Кормление

Продуктивность животных более чем на половину определяется кормлением; для крупного рогатого скота — 60 % себестоимости продукции составляют затраты корма, и 40 % трудозатрат относятся именно на кормление. Три основных способа кормления в молочных хозяйствах — раздельный (когда животным сначала подают сочные корма, а потом — концентраты), цельный (подача полнорационной кормосмеси), комбинированный (когда основная часть подаётся в виде кормосмеси, но часть комбикормов и добавок даются отдельно). Несмотря на более низкие затраты при раздельном способе, у него есть такие недостатки, как высокие потери (в частности, крупным рогатым скотом до 15—20 % раздельно поданных сочных кормов не съедается) и риск ацидозов и даже кетозов при раздельном скармливании концентратов.

Основные методы подачи кормов — автотранспортом (самоходными электрокарами, тракторами с раздаточными прицепами), системой конвейерных транспортёров, передвижными техническими средствами с ограниченной свободой перемещения (например, раздатчиками, перемещающимися по монорельсу), возможны комбинированные варианты (например, когда трактор развозит корма, а распределяет их по индивидуальным кормушкам стационарный транспортёр). Раздаточная техника может быть оборудована миксерами, обеспечивающими приготовление кормосмесей непосредственно перед подачей. Наиболее сложные решения в процессе организации кормов связаны с индивидуализацией кормления концентратами, одним из вариантов такой организации может быть установка автоматических кормовых станций с системой распознавания животных.

Отдельный процесс в кормлении — поение животных, основная потребность их в воде возникает после доения (в частности, корова после дойки выпивает воды в треть суточной потребности). Обычно организуются поилки, обеспечивающие животным индивидуальный или групповой доступ, снабжаемые централизованной системой автоподачи воды. Вода также требует подготовки, в частности, важно обеспечение её подогрева, для чего может быть использована тепло от охлаждаемого молока. Молодняк выпаивается молозивом (первые несколько дней), молоком или заменителями цельного молока, молочно-кормовыми смесями, которые также могут подаваться через системы автоподачи и на автоматизированных станциях выпойки.

Доение

Основной метод доения в средних и крупных хозяйствах начиная с середины XX века — машинное (англ. automatic milking), с использованием доильных аппаратов, устанавливаемых специалистами — операторами машинного доения, либо полностью роботизированными системами. Перед доением оператор или робот осуществляет подготовку (обмыв и вытирание вымени, сдаивание первых порций молока), что занимает до 50 секунд, непосредственно машинное доение занимает 4—8 минут, после отключения аппарата и снятия доильных стаканов (на некоторых установках это действие производится автоматически) производится дезинфекция сосков. Считается важным организовать кормление и поение сразу после доения таким образом, чтобы коровы как можно дольше не ложились, что снижает риск попадания в соски с открытыми каналами грязи и вредной микрофлоры.

Наиболее эффективная с точки зрения трудозатрат и качества молока организация процесса доения предусматривает построение специализированных доильных залов с подачей молока в централизованный молокопровод. Существует несколько типов доильных установок для доильных залов; в установках типа «тандем», «ёлочка», «параллель» коровы доятся в индивидуальных станках, расположенных по обе стороны траншеи, в которых работает оператор и устанавливает доильные аппараты, в первой системе станки расположены параллельно траншее, во второй — под углом 30° или 60°, в третьей — перпендикулярно траншее (используется поворотная калитка, разворачивающая животных выменем к оператору). В крупных хозяйствах широко используются карусельные доильные системы, в которых животные размещаются на круглой вращающейся платформе, оператор, в зависимости от конструкции, может находиться во внутреннем радиусе или снаружи платформы. Карусельная система изобретена в США в 1930-е годы, но распространение в Западной Европе, Австралии и Новой Зеландии получила лишь с 1960-х годов, в начале 1980-х годов карусельная система появилась и в СССР — была установлена на одном из крупнейших в мире молочных хозяйств того времени «Щапово».

Роботизированные доильные станции как правило организованы в виде боксов, в которых заходящим в них животным подаётся концентрированный корм, после чего они запираются и позиционируются, далее при помощи манипулятора осуществляется обмыв вымени, после чего манипулятор подводится уже с доильным аппаратом, и при помощи позиционирования лазером доильные стаканы последовательно надеваются на соски животного, если установить аппарат не удалось — то робот несколько раз повторяет попытки. Первые порции молока автоматически отводятся в отдельный резервуар, основной удой направляется в молокопровод, по окончании процесса стаканы автоматически снимаются с животного и осуществляется дезинфекция вымени. Для крупного рогатого скота один роботизированный бокс может обслуживать 50—70 коров, соответственно, для более крупного стада необходимо кратное число боксов. Роботизированные доильные станции позволяют полностью исключить контактный ручной труд оператора при доении, но общая экономия временны́х затрат составляет только 10—50 %, поскольку сохраняется необходимость обеспечения передвижения коров, повышаются затраты на технологический контроль и техническое обслуживание оборудования. При беспривязном содержании крупного рогатого скота со свободным доступом к роботизированной рабочей станции до 15 % коров требуется приводить на дойку из-за недостаточности у части животных мотивации, но большинство животных самостоятельно реализуют естественную потребность в доении и в среднем 2,6—2,7 раза в сутки посещают доильного робота, а самые продуктивные особи — до 5 раз в сутки.

• Milking machine03.jpg

  Установка «ёлочка» под углом 60° (кибуц Гезер)

• Brest 2012 - Terres et mers08.JPG

  Установка доильного аппарата в системе «ёлочка» под углом 60°

• Goat milking at a goat farm.jpg

  Доильный зал с системой «параллель» в козомолочном хозяйстве

• Sheepparlour.jpg

  Молочные овцы на карусельной дойке во французском хозяйстве в Авероне

• DeLaval milking station.jpg

  Роботизированная доильная станция DeLaval

Литература

• Молочное хозяйство // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Хазанов Е. Е., Гордеев В. В., Хазанов В. Е. Технология и механизация молочного животноводства / под. ред. Е. Е. Хазанова. — 2-е. — СПб.: Лань, 2016. — 352 с. — ISBN 978-5-8114-0946-4.

Отрывок, характеризующий Молочное хозяйство

– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]