Молчание (фильм, 2011)
| Молчание | |
| Hiljaisuus | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
110 мин |
| Бюджет |
1,6 млн € |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Молчание (2011)» — финский фильм режиссёра Сакари Кирьявайнена 2011 года.
Сюжет
Середина Второй мировой войны, Советско-Финский театр военных действий. Молодой деревенский кузнец Эйно вместе со своим другом детства Антти попадает на службу на эвакуационный пункт отправки погибших солдат домой для захоронения. На пункте служат начальник, капеллан Хилтунен, девушки Лоттас, Йаана и Сиири, бывший студент-медик Корпикангас.
Герои фильма выполняют работу по подготовке тел погибших солдат к отправке для захоронения, а Эйно и Антти также иногда посылаются к линии фронта для того, чтобы доставать тела погибших солдат с нейтральной полосы. Антти с одной из девушек занимается мародерством, снимая с тел погибших золотые вещи и вырывая золотые зубы. Когда капеллан обнаруживает золотые вещи в казарме, то Эйно берет вину на себя. Во время одной из операций по забору тел с нейтральной полосы Антти погибает от случайной пули, Эйно сопровождает гроб с его телом в родную деревню, присутствует на панихиде и отдает беременной невесте Антти переплавленные в фигурку солдатика золотые коронки.
Через некоторое время после его возвращения фронт начинает сдвигаться, эвакуационный пункт срочно сворачивается для отступления. Эйно решает не оставлять последние тела, вывозя их на телеге через лес, он натыкается на взвод советских солдат, те его пропускают, но начинается обстрел, в результате которого Эйно ранен. В конце фильма Эйно — рабочий на сталелитейном заводе, Сиири ждет ребёнка, Эйно видит совместную фотографию военных времен с эвакопункта и улыбается, идёт мирная жизнь…
В ролях
| Актёр | Роль
{{ВРолях|Саартамо, Йонас||Эйно|| |
|---|---|
| Тилканен, Лаури | Антти |
| Суоролахти, Терхи | Йаана |
| Хаарти, Йоанна | Сиири |
| Хайсканнен, Илкка | Корпикангас
|
Награды
Кинопремия Юсси в номинациях лучший актер (Йонас Саартамо), актер второго плана (Илкка Хайсканнен, музыка (композитор Тимо Хиетала), озвучание. Также номинирован в категории "лучший фильм".[1]
Культурное влияние
В Москве фильм демонстрировался в рамках фестиваля "Новое кино Финляндии" зимой 2013 года.[2]
Напишите отзыв о статье "Молчание (фильм, 2011)"
Примечания
Ссылки
- «Hiljaisuus» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Молчание (фильм, 2011)
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
