Монастербойс

Монастербойс (англ. Monasterboice, ирл. Mainistir Bhuithe) — руины раннего христианского поселения в графстве Лаут на северо-востоке Республики Ирландия, севернее Дроэды. На кладбище расположены три больших кельтских креста. Является кандидатом на включение в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в Ирландии.

Монастербойс был основан в конце V века святым Буйте (Боэций, умер около 521 года). В течение более шестисот лет, до основания Меллифонтского аббатства в 1142 году, он был значительным религиозным и научным центром, тесно связанным с Армой. В Монастербойсе проживал один из крупнейших ирландских поэтов Средневековья — Фланн Майништрех (англ.) (др.‑ирл. Flann Mainistrech, ум. 1056).

В Монастербойсе сохранились руины двух церквей, построенных не ранее XIV века, и круглая башня, а также три больших креста X века. Круглая башня сильно пострадала во время пожара монастыря 1094 года, уничтожившим её интерьер. Кроме того, из за создания культурного слоя вход в неё сейчас находится ниже поверхности земли.

Южный крест, или крест Муирдаха, был воздвигнут неким Муирдахом в X веке, как следует из надписи. Предполагается, что это Муирдах МакДомнал (Muiredach mac Domhnal), один из самых знаменитых аббатов Монастербойса. Крест имеет высоту 5,5 м и расположен в меридиональном направлении. На западной грани изображены Распятие, Христос с Петром и Павлом, Неверие Фомы и Взятие Христа под стражу; на восточной — Страшный суд, Поклонение Волхвов, Моисей, извергающий воду из скалы, Давид и Голиаф, Грехопадение и Убийство Авеля Каином. Южный крест относится к наиболее выдающимся шедеврам средневековой ирландской культуры.

Северный и Западный кресты сохранились существенно хуже Южного. Западный крест высотой 7 м существенно повреждён; некоторые барельефы неразличимы и не поддаются атрибуции. На западной стороне сохранились Распятие, Взятие Христа под стражу, Неверие Фомы, Христос с Петром и Павлом, Воскресение и Солдат у могилы Христа. На восточной стороне — Христос, идущий по водам, Симон Волхв, Геенна огненная, Голиаф, Самуил и Давид, Золотой телец, Жертвоприношение Исаака, Давид, убивающий льва.

Ссылки

• [www.hgstump.de/monasterboice.htm Muiredach’s Cross]
• [www.hgstump.de/monasterboice1.htm West Cross]

Отрывок, характеризующий Монастербойс

– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.