Монастырь Святого Антония

Монастырь
Монастырь Святого Антония
Страна	Египет
Епархия	Коптская православная церковь
Тип	мужской
Основатель	Антоний Великий
Дата основания	к. III века
Состояние	действующий монастырь

Монастырь святого Антония (Deir Anba Antonios) — древнейший христианский монастырь мира. Находится в 290 км к югу от Каира на севере мухафазы (провинции) Красное Море в районе нагорья Эль-Галала Аравийской пустыни, принадлежит Коптской православной церкви. Площадь ок. 7,3 га, является крупнейшим по территории монастырем в Египте (за исключением монастыря вмц. Екатерины на Синае).

История

В этих местах в скальном гроте выше монастыря вёл аскетический уединённый образ жизни и скончался отец монашества — святой Антоний Великий (251—356 гг.). Его младший современник святитель Афанасий, архиепископ Александрийский, написал житие Святого Антония.

После кончины святого место его уединения стало собирать многочисленных паломников из Сирии, Эфиопии, Египта и других стран.

Первые постройки монастыря были заложены в III в. В V столетии в монастырь Святого Антония из-за постоянных набегов бедуинов начали переселяться монахи из Вади-Натрун. В XI в. монастырь был разграблен и разрушен арабами, но был восстановлен коптами через 100 лет. В Средние века монастырь подолгу стоял заброшенным, без дверей; насельников было всего несколько.

Церковь Святого Антония, которая находится у южных стен монастыря, была построена в XVI веке. К западу от неё расположен храм Святых Апостолов. В этой церкви сохранилась фреска X в. с изображением архангелов Михаила и Гавриила, а в её небольшой капелле фрески XI—XIII вв. с изображениями первых Александрийских патриархов: евангелиста Марка, Петра, Афанасия, Феофила, Кирилла и др.

В настоящее время

Литургия совершается в храме Святого Марка, построенном в XVIII веке. Как и в монастырях Вади-Натрун, в монастыре Святого Антония хранятся древние рукописи (1700 манускриптов) с текстами преимущественно на коптском и арабском языках.

Местом постоянного паломничества является пещера святого Антония, расположенная выше монастыря на высоте 276 м (680 м над уровнем Красного моря).

Литература

• Матюшкина М. Л. [www.pravenc.ru/text/114046.html Антония Великого монастырь] // Православная энциклопедия. — М., 2001. — Т. 2. — С. 689-690. — ISBN 5-89572-007-2.
• Ed., Bolman, Elizabeth. 2002. Monastic visions : wall paintings in the Monastery of St. Antony at the Red Sea. Cairo, Egypt: American Research Center in Egypt.
• Meinardus, Otto Friedrich August. 1989. Monks and Monasteries of the Egyptian Deserts. Cairo, Egypt: The American University in Cairo Press.
• Evetts, B.T.A. (Trans.) Abu Salih the Armenian. 2002. The Churches and Monasteries of Egypt and Some Neighboring Countries. Gorgias Press.
• Dalrymple, William. 1998. From the holy mountain : A journey among the Christians of the middle east. New York: H. Holt.
• Dunn, Marilyn. 2000. The emergence of monasticism : From the desert fathers to the early Middle Ages. Oxford, UK; Malden, Mass.: Blackwell Publishers.
• Gabra, Gawdat, Hany N. Takla, Saint Mark Foundation., and Saint Shenouda the Archimandrite Coptic Society. 2008. Christianity and monasticism in upper Egypt.
• McClellan, Michael W., and Otto Friedrich August Meinardus. 1998. Monasticism in Egypt : Images and words of the desert fathers. Cairo, Egypt: American University in Cairo Press.

Отрывок, характеризующий Монастырь Святого Антония

В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»