Монастырь Святой Нины (Юнион-Бридж)

Монастырь
Монастырь Святой Нины Sacred Monastery of Saint Nina
Страна	США
Местоположение	Юнион-Бридж, Мэриленд
Конфессия	Православие
Епархия	Северо-Американская епархия
Тип	общежительный
Дата основания	2010
Настоятель	Игуменья Емилиана (Хэнсон)
Сайт	[www.saintnina-monastery.org/ Официальный сайт]

Монастырь Святой Нины (англ. Sacred Monastery of Saint Nina) — женский монастырь Северо-Американской епархии Грузинской православной церкви, расположенный в городе Юнион-Бридж, штат Мэриленд. Монастырь, несмотря на нахождение в юрисдикции Грузинской православной церкви, следует традициям греческого православия.

История

Сестричество было основано в Греции под духовным руководством старца Дионисия, настоятеля Святого Успенского монастыря в Петре, духовного сына афонского старца Емилиана Симонопетрского.

В 2010 году сестричество, названное в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, было принято в юрисдикцию Православной церкви в Америке. После того, как 24 мая 2011 года (впервые с 1946 года) Русская православная церковь заграницей и Православная церковь в Америке возобновили евхаристическое общение, митрополит Американский и Канадский Иона (Паффхаузен) перепоручил сестёр митрополиту Илариону (Капралу). Сёстры получили канонический отпуст и вошли в состав Восточно-Американской епархии, временно обосновавшись в съёмном помещении в Силвер-Спринге, Мэриленд, пригороде Вашингтона, округ Колумбия.

В 2011 году сестричеством был найден участок земли, подходящий для обустройства православного монастыря — это большое удаленное имение, расположенное на 131 акрах земли неподалеку от городка Либертитаун, штат Мэриленд, находится в часе езды на север от Вашингтона, округ Колумбия, и в 45 минутах езды на запад от Балтимора. Ранее имение находилось в пользовании протестантской общины — здесь есть часовня с колокольней, административный центр, трапезная, кладбище, большой отремонтированный амбар, шесть домов, две гостиницы, где могут расположиться 20 паломников. В имении также есть два пруда, 70 акров кукурузных полей, новое водоочистное сооружение — все это делает будущий монастырь пригодным для развития фермерского хозяйства. Рассматривается возможность приобретения комплекса за миллион долларов или аренда за 300,000 с правом выкупа.

На 2011 год все шесть монахиней во главе с игуменьей Емилианой (Хэнсон) являлись американками греческого, русского и сирийского происхождения, большинство из которых обратились в Православие из других религий.

В итоге монастырём были приобретена территория площадью 131 акров в Юнион-Бридже, штат Мэриленд, с двумя прудами, церковью, трапезной, большим сараем, и 5 жилыми домами (самый старый из них 1821 год постройки), всё в отличном состоянии.

С 30 июля 2012 года Первоиерарха РПЦЗ митрополит Иларион для монастырю канонический отпуст для перехода под омофор митрополита Фессалиотийского и Фанариоферсальского Кирилла (Христакиса). Как отметил митрополит Иларион: «ряд положений устава монастыря, касающихся духовного подчинения противоречат нормам и практике нашей Церкви. Не предвидя возможного разрешения этого вопроса, мы освободили монастырь из-под своего омофора, дабы его насельницы подчинились прежней своей канонический церковной юрисдикции, а именно в епархии Элладской Церкви».

В сентябре 2012 года Католикосом-Патриархом Илиёй II монастырь был принят в юрисдикцию Грузинской православной церкви, будучи на этот раз назван в честь святой равноапостольной Нины.

Ссылки

• [www.saintnina-monastery.org ntnina-monastery.org] — официальный сайт монастыря  (англ.)
• [eadiocese.org/News/2011/dec/dccnvt.ru.htm История Введенского монастыря]

Отрывок, характеризующий Монастырь Святой Нины (Юнион-Бридж)

В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.