Монголия (1911—1921)
| Государство Монголия | |||||||
| монг. Монгол Улс | |||||||
| независимое государство автономия в составе Китая государство, оккупированное Китаем | |||||||
| |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||
| Гимн монг. Зуун лангийн жороо луус[1] | |||||||
 Карта Монголии на 1915 год | |||||||
| Столица | Урга (монг. Нийслэл хүрээ) | ||||||
| Крупнейшие города | Кобдо, Улясутай, Маймачен | ||||||
| Язык(и) | Монгольский | ||||||
| Денежная единица | лян, рубль(?) монгольский доллар | ||||||
| Государственная религия | тибетский буддизм (гелуг) | ||||||
| Население | 542 504 чел. (1915)[2] | ||||||
| Форма правления | теократическая монархия (1911—1921) ограниченная монархия (1921—1924) | ||||||
| Богдо-хан | |||||||
| - 1911—1924 | Богдо-гэгэн VIII | ||||||
| История | |||||||
| - 1 декабря 1911 года | национальная революция | ||||||
| - 25 мая 1915 года | Кяхтинский договор | ||||||
| - июнь 1919 года | китайская оккупация | ||||||
| - 4 февраля 1921 года | занятие Урги Унгерном | ||||||
| - 11 июля 1921 года | организация Народного правительства | ||||||
| - 26 ноября 1924 года | ликвидация монархии | ||||||
| История Монголии |
|---|
 |
Древняя история
|
Средневековье
|
Новая история
|
Новейшая история
|
 Портал «Монголия» |
Богдо-ханская Монголия (монг. Монгол Улс; Олноо өргөгдсөн Монгол улс) — государство на территории Внешней Монголии, последовательно имевшее статусы независимого государства, протектората Российской империи, автономии под сюзеренитетом Китайской республики. «Богдо-ханская Монголия» — именование, принятое в историографии; официально же государство носило имя «Государство Монголия» (Монгол улс).
Содержание
История
Провозглашение независимости
В результате Синьхайской революции в империи Цин и установления Китайской Республики, усилилось национально-освободительного движения в Халхе.
1 декабря 1911 года халхаские князья и ламы провозгласили независимость Монголии. Юридически это было обосновано тем, что вассальная зависимость Монголии имела место по отношению к маньчжурской династии, а не к Китаю. Богдо-гэгэн VIII, буддийский лидер страны, 29 декабря был возведён в Богдо-ханы, стал теократическим правителем нового государства. Под руководством русских военных советников была создана 20-тысячная монгольская армия. В 1913 году армия была мобилизована для освобождения от Китая Внутренней Монголии.
Новое китайское правительство отказалось признать независимость Монголии, но в то время не имело возможности восстановить над ней свой суверенитет. Вместе с тем, стремление Монголии к независимости нашло поддержку в Российской Империи. Россия была заинтересована в появлении буферного государства на границе с Китаем, и потому выступала за предоставление Китаем широкой автономии Внешней Монголии. В движении за независимость Монголии была также заинтересована и Япония, поддерживавшая её деньгами и оружием.
Международно-правовой статус
3 ноября 1912 года в Урге было подписано монгольско-российское соглашение (в монгольском варианте — договор), обозначавшее признание Монголии отдельной страной. Соглашение и протокол к нему были подписаны напрямую (минуя Китай), устанавливали протекторат[нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) России над Внешней Монголией и относили Китай к зарубежным странам. Некоторые положения русского и монгольского вариантов документа имели разный смысл (в монгольском варианте обозначали государственность), но оба варианта имели равную силу[3][4].
11 января 1913 года в Урге был подписан монголо-тибетский договор о дружбе, по которому стороны обоюдно признавали независимость от Китая.
5 ноября 1913 года Россия признала сюзеренитет Китая над Монголией. В свою очередь, Китай признал право Монголии на самоуправление, на её право распоряжаться своей промышленностью и торговлей и согласился не вводить в страну свои войска. 25 мая 1915 года в Кяхте было заключено трёхстороннее российско-китайско-монгольское соглашение, провозглашавшее автономию Монголии. Самоуправление Монголии было подтверждено; пекинскую власть представлял китайский резидент в Урге и его помощники в Улясутае, Маймачене (на месте современного Алтан-Булака) и Кобдо.
После победы в России Октябрьской революции 1917 года в регионе Забайкалья и Монголии при поддержке Японии и атамана Семёнова усилилось панмонгольское движение. Его инициаторами выступили некоторые князья и ламы Внутренней Монголии, часть бурятской интеллигенции и верхушка монголов Барги. В феврале-марте 1919 года в Чите прошёл панмонгольский съезд, участники которого выступили за создание независимого Объединенного монгольского государства, включающего Внешнюю Монголию, Внутреннюю Монголию и Бурятию. Соответствующие документы были направлены на Версальскую мирную конференцию. Внешняя Монголия отказалась участвовать в созданном временном правительстве во главе с ламой из Внутренней Монголии Нэйсэ-гэгэном Мэндэбаяром. Правительство сформировало войска из бурят, монголов Внутренней Монголии и баргутов, которые временно расквартировывались в районе железнодорожной станции Даурия.
Данное временное монгольское правительство негативно отнеслось к Советской власти и поддерживало отношения с Сибирским временным правительством и, впоследствии, правительством Колчака в Омске, выступавшими за сохранение Кяхтинского соглашения и автономию Внешней Монголии.
Китайская оккупация
Летом 1918 года Китай, пользуясь слабостью России из-за Гражданской войны, ввел в Ургу китайский батальон. К лету 1919 года среди некоторых князей, министров и высших лам Внешней Монголии возобладало настроение отказа от автономии. Эти настроения усилились после смерти в феврале 1919 года председателя совета министров хана Намнансурэна.
В июле 1919 года китайские войска заняли Ургу (под предлогом противодействия оккупации Монголии войсками атамана Семёнова и опасности «занесения в Китай большевистской заразы») и заставили правительство Богдо-хана признать суверенитет Китая над Монголией. Китайские власти взяли курс на постепенную ликвидацию монгольской автономии.
22 ноября 1919 года президент Китайской республики Сюй Шичан расторг русско-монгольские соглашения 1912 года и Кяхтинский договор 1915 года, определявших статус страны как автономной части Китая. В декабре 1919 года монгольское правительство было распущено, а монгольская армия — разоружена и расформирована.
Вступление в Монголию Азиатской Конной дивизии
В октябре 1920 года Азиатская конная дивизия под командованием генерала Унгерн-Штернберга вошла в Халху из Даурии. Богдо-гэгэн был арестован китайцами. Находясь под домашним арестом, Богдо-хан несколько раз обращался к Унгерну с просьбой освободить Ургу от китайцев. 4 февраля 1921 года после тяжёлого боя белые выбили китайский гарнизон из Урги и заняли город, вернув Монголии независимость.
В начале марта 1921 года Богдо-хан сформировал правительство Автономной Внешней Монголии. В состав правительства вошли: Джалхандза-хутухта Дамдинбазар — первый министр и министр внутренних дел (вскоре, в связи с отправкой Дамдинбазара в Западную Монголию, министерская печать была передана им Донкор-Манджушри-гэгэну Цэрэндоржу), шанцзотба Дашцэвэг — министр иностранных дел, Бишерельту-ван Доржцэрэн — военный министр, Лувсанцэвээн — министр финансов, бэйсэ (князь 4-й степени) Чимэддорж — министр юстиции. Хатан-Батор Максаржав стал командующим монгольскими войсками. Унгерн остался командующим Азиатской конной дивизией.
В апреле 1921 года Министерством Финансов Монголии были выпущены в обращении монгольские доллары — обязательства в 10, 25, 50 и 100 долларов с изображениями барана, быка, лошади и верблюда — фактически, первая собственная денежная единица в новой истории Монголии).
Народная революция 1921 года
Ещё до вступления Унгерна в Монголию в Урге появились две революционных группы, ставившие целью свержение китайской оккупации. Они ориентировались на РСФСР. После вступления Унгерна в Монголию, под влиянием большевиков, они поставили целью изгнание оттуда белогвардейцев. Одной из них, выступавшей за вооружённое восстание, руководили Дамдин Сухэ-Батор и Солийн Данзан, вторую, настроенную на политическое завоевание власти, возглавляли Хорлогийн Чойбалсан и Догсомын Бодоо. По рекомендации Коминтерна обе группы были объединены, и 25 мая 1920 года было провозглашено создание Монгольской народной партии. Богдо-гэгэн VIII поддержал стремление революционеров изгнать китайцев, но не их стремление захватить власть в Монголии. Ещё в 1918 и 1919 годы Советское правительство денонсировало договоры с Японией и Китаем.
1-3 марта 1921 года в Кяхте состоялся I съезд МНП. 13 марта вновь избранный ЦК партии сформировал новое Народное Временное правительство Монголии. После взятия Монгольской Народной армией под командованием Сухэ-Батора торговой слободы Маймачен в северной Монголии (располагалась рядом с тем местом, где сейчас г. Алтанбулаг — напротив Кяхты на монгольской территории), туда переехало временное народное правительство Монголии. В июле монголо-советские войска вошли в Ургу, оставленную Азиатской дивизией Унгерна.
Период Народного правительства
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
11 июля в Урге вместо правительства Богдо-хана организовано Народное правительство Монголии. Страна была объявлена ограниченной монархией, во главе её номинально остался Богдо-гэгэн. Монархия была отменена в 1924 году после смерти Богдо-гэгэна, а поиски его нового тулку запрещены; провозглашена Монгольская Народная Республика. Несмотря на это новый тулку — Богдо-гэгэн IX был найден в Тибете.
Культура
См. также
|
Монголия (1911—1921) на Викискладе? |
|---|
Напишите отзыв о статье "Монголия (1911—1921)"
Литература
- [asiapacific.narod.ru/countries/mongolia/avtonomia_v_mongolia.htm Как была ликвидирована автономия внешней Монголии]
- [countrystudies.us/mongolia/26.htm Modern Mongolia, 1911-84] (англ.)
- [www.hrono.info/sobyt/1921mong.html Монгольская революция 1921 г.]
- [www.tuva.asia/lib/books_regions/5156-dmitriev-kuzmin.html?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter Дмитриев С. В., Кузьмин С. Л. Что такое Китай? Срединное государство в историческом мифе и реальной политике. — Восток (Oriens), № 3, 2012, с.5-19.]
Примечания
- ↑ [www.touristinfocenter.mn/knowledge_more.aspx?ItemID=80 Зуун лангийн жороо луус]
- ↑ Майский И. М. Монголия накануне революции. — М., Восточная литература, 1959
- ↑ Батсайхан О. 2008. Монголын суулчийн эзэн хаан VIII Богд Жавзандамба. Улаанбаатар: Адмон
- ↑ [www.academia.edu/12092500/%D0%9A%D1%83%D0%B7%D1%8C%D0%BC%D0%B8%D0%BD_%D0%A1.%D0%9B._2015._%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE-%D0%9C%D0%BE%D0%BD%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D1%81%D0%BE%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_1912_%D0%B3._%D0%B8_%D0%BD%D0%B5%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C_%D0%9C%D0%BE%D0%BD%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%B8_Kuzmin_S.L._2015._Russian_Mongolian_Agreement_of_1912_and_the_Independence_of_Mongolia_ Кузьмин С.Л. Русско-Монгольское соглашение 1912 г. и независимость Монголии. – Вестник Московского городского педагогического университета, серия "Исторические науки", № 1, 2015, с. 80-87]
Позднеев • Пржевальский • Козлов • Щербатской • Рамстедт • Констен • Котвич • Эндрюс • Ларсон • Гедин Отрывок, характеризующий Монголия (1911—1921)Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза. «Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…» «Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр! – Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля? Гусар ничего не ответил. – Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов. – А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар. – По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов. – Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним. Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову. – А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару. Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера. – Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову. Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы. – Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас. – Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры? – С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов. Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова. – А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного. – Слушаю с. Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет. – Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар. И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было. Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему. Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни. – Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты. – Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем. – На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль. – Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер. – Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить. – Что такое? – Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону. – Как фамилия? – Граф Ростов. – А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем. – Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков. Но Ростов не отвечал ему. – Так я буду надеяться, ваше сиятельство. – Я прикажу. «Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу». Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий: «Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации. Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня. Наполеон». В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали. Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них. Навигация | ||||||||||||||||||||
