Мондейл, Уолтер

Уолтер Фредрик «Фриц» Мондейл Walter Frederick «Fritz» Mondale
42-й Вице-президент США
20 января 1977 года — 20 января 1981 года
Президент:	Джимми Картер
Предшественник:	Нельсон Рокфеллер
Преемник:	Джордж Буш-старший
Сенатор от штата Миннесота
30 декабря 1964 года — 30 декабря 1976 года
Предшественник:	Хьюберт Хамфри
Преемник:	Уэнделл Андерсон
Посол США в Японии
21 декабря 1993 года — 15 декабря 1996 года
Президент:	Уильям «Билл» Клинтон
Предшественник:	Майкл Армакост
Преемник:	Том Фоли
23-й Генеральный прокурор Миннесоты
1960 — 29 декабря 1964 года
Губернатор:	Орвилль Фримен Элмер Андерсен Карл Рольвааг
Предшественник:	Мильс Лорд
Преемник:	Роберт Мэттисон
Вероисповедание:	методист / пресвитерианин
Рождение:	5 января 1928(1928-01-05) (96 лет) Силон, Миннесота, США
Супруга:	Джоан Адамс (1930-2014; состояли в браке с 1955)
Дети:	3 (включая Элинор Мондейл)
Партия:	Демократическая партия США
Автограф:
Награды:

Уолтер Фредерик «Фриц» Мондейл (англ. Walter Frederick "Fritz" Mondale; род. 5 января 1928 года, Силон, штат Миннесота) — вице-президент США в 1977—1981 гг., в администрации Джимми Картера, от Демократической партии.

Биография

Уроженец штата Миннесоты. Отец Мондейла — Теодор Зигваард Мондейл (Theodore Sigvaard Mondale) — был норвежского происхождения. Два срока подряд был генеральным прокурором родного штата (1960—1964), затем сенатором от него же (1964—1976). Предшественник Мондейла в кресле сенатора от Миннесоты, Хьюберт Хамфри, был предыдущим вице-президентом США от Демократической партии.

В качестве сенатора поддерживал защиту прав потребителей, налоговую реформу и борьбу с дискриминацией и расовой сегрегацией, в частности, в школах. Был членом комитета, изучавшего обстоятельства гибели троих астронавтов при тестировании корабля «Аполлон-204», а также комиссии Чёрча, расследовавшей деятельность ЦРУ и ФБР, в том числе вмешательства в дела независимых государств и покушения на иностранных лидеров.

В отличие от предшествующих вице-президентов, играл более активную роль в политике, особо заметную на новом витке холодной войны. В 1980 Картер и Мондейл баллотировались на второй срок, но проиграли команде Рейгана.

В 1984 году Демократическая партия выдвинула Мондейла кандидатом в президенты, однако он потерпел сокрушительное поражение от шедшего на второй срок Рейгана, победив только в родной Миннесоте и в столичном округе Колумбия, который является традиционным оплотом демократов. При этом в вице-президенты при Мондейле баллотировалась Джеральдин Ферраро — первая женщина в истории США, выдвинутая на этот пост от одной из двух крупнейших партий.

При Билле Клинтоне в 1993—1996 гг. — посол США в Японии.

В 2002 году он вновь баллотировался в Сенат от Миннесоты, на то же место, которое занимал ранее. Вступив в гонку всего за 11 дней до голосования из-за гибели в авиационной катастрофе действующего сенатора Пола Уэллстона, Мондейл только один раз участвовал в теледебатах и проиграл с небольшим разрывом республиканцу Норману Коулману.

На выборах 2008 года поддерживал Хиллари Клинтон, а после её выхода из президентской гонки — Барака Обаму.

Отрывок, характеризующий Мондейл, Уолтер

– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.