Монетное дело

Монетное дело — комплекс вопросов системы денежного обращения, основу которой составляет полноценная монета, обеспеченная стоимостью содержащегося в ней металла. Термин «монетное дело» выходит далеко за рамки производства самой монеты и включает в себя широкий круг проблем, начиная с обеспечения сырьем монетных дворов и заканчивая особенностями торговых отношений.

Денежное обращение Европы и России до начала XVIII века

К концу XVII века в странах Западной Европы существовала достаточно унифицированная денежная система, основой которой был талер — крупная монета из высокопробного серебра весом 28 граммов. Чеканились также золотые дукаты весом около 3,5 граммов, в качестве разменных дополнительно использовались медные монеты с близким к номинальной стоимости содержанием металла.

Широкому распространению талерной системы Европа обязана открытию крупных залежей серебра в австрийском Тироле, бельгийско-нидерландском Брабанте, в Иоахимстале в чешской Богемии. От него происходит и западное название «талер», и его русский эквивалент «ефимок». При производстве монет использовались два основных способа — тиснение готовых кружков на винтовых прессах или прокатка раскованных полос через валки со штемпелями (вальцверк) с последующей вырубкой монетных кружков.

В силу отсутствия собственных месторождений золота и серебра российское государство присвоило себе монопольное право на покупку ефимков, запретив их внутренний оборот. Ефимки переплавлялись на денежном дворе, после чего серебро протягивалось через волочильный ворот в проволоку определенного сечения. Проволоку нарезали кусочками, плющили и чеканили ручным способом. Национальная специфика эксплуатации монетной регалии состояла в том, что казна покупала ефимки по принудительному курсу 50 копеек, а после денежного передела из того же талера выходило уже 64 копейки (после указа 1698 года — 100 копеек).

Монетное производство при Петре I

Производство монет имело циклический характер, в основе которого лежит понятие «денежный (монетный) передел» — полный производственный цикл, в начале которого минцмейстер получал от приходного казначея партию металла, а в конце сдавал расходному казначею партию полученных из неё монет. Оптимальной для передела была партия серебра весом в 120 пудов (около 7 тонн), соответствующая одной полной плавке. В процессе плавки минцпробирер производил ряд технологических проб, высчитывая необходимое количество медной лигатуры для приведения состава в узаконенную норму. Затем серебро разливалось в изложницы, устройство которых со временем изменялось — от горизонтальных противней до вертикальных разъемных конструкций. Полученные листы подвергались машинному плащению и финишной вальцовке до толщины монетного кружка. Вальцованные листы поступали на обрезные станы, приводимые в действие силой воды или лошадиной тягой, где из них вырубались монетные кружки.

Полученные заготовки проходили весовой контроль, после чего годные отжигали, галтовали в барабане, отбеливали в слабом растворе кислоты, промывали и сушили. Излишне легкие кружки шли в переплавку, тяжелые — в юстировку, при которой излишний металл удалялся различными способами. Готовые монетные кружки гуртились на специальных станках, а затем передавались на последнюю операцию — тиснение или, как иногда говорили, «печатание». Тиснение производилось на винтовых прессах, приводимых в действие вручную, посредством коромысла, на концах которого закреплялись две гири. Термином чеканка в начале XVIII века обозначали способ выделки мелких денег посредством удара молотом. Впоследствии, когда о проволочных деньгах стали забывать, «чеканкой» стали называть и тиснение монеты.

Устройства для изготовления монет

• Гуртильный станок
• Гуртильная машина с кольцом
• Машина для чеканки с коленчатым рычагом

См. также

• Гознак
• Минцмейстер
• Монетные металлы
• Монетный двор
• Нумизматика
• Чекан (инструмент)

Литература

1. [conros.ru/1/bbook/16/ П.фон Винклер. Из истории монетного дела в России. Вып.1-8, СПб.,1892-1900.]
2. [conros.ru/1/bbook/ Великий князь Георгий Михайлович. (Корпус русских монет). СПб.,1888-1914.]
3. [www.arcamax.ru/books/spassky01/spassky21.htm Спасский И. Г. Русская монетная система. — Ленинград, 1964.]
4. Семенов В. Е. Монетное дело Российской империи. — СПб., 2010

Отрывок, характеризующий Монетное дело

– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.