Моне, Шарль
| Шарль Моне | |
| Charles Monnet | |
| Имя при рождении: |
Charles Monnet |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: |
историческая живопись, пейзаж |
| Учёба: | |
| Стиль: |
барокко, классицизм |
| Подпись: |
|
 Работы на Викискладе | |
Шарль Моне (фр. Charles Monnet;10 января 1732, Париж — 1808, по некоторым источникам 1816 или 1817, Париж) — французский художник исторического жанра, пейзажист, декоратор, гравёр и иллюстратор книг. Известен своими работами, посвящёнными Великой французской революции.
Биография
Обладающий способностями к рисованию молодой Шарль поступает в Академию живописи и скульптуры, в которой учится у Jean II Restout. Он выделяется своим талантом среди сверстников и в 1753 году за выполненные художественные работы получает высший приз академии — «the Rome Prize». Эта награда позволяет ему отправиться в длительную творческую поездку по Италии (Гран-тур), в которой он изучает художественное наследие итальянского возрождения. Он посещает крупнейшие города, знакомясь с архитектурой и живописью крупнейших мастеров прошлого. Все это в дальнейшем найдет своё отражение в его творчестве.
В 1765 году Шарль Моне был принят в члены Французской Академии живописи и скульптуры. Он ощущает нехватку полноценного анатомического учебного пособия для обучения студентов. Чтобы восполнить этот пробел, он в соавторстве с гравёром Жилем Демарто (Gilles Demarteau) в течение нескольких лет работает над анатомическим пособием для художников и скульпторов «Анатомия как искусство» (оригинальное название «Etudes d’anatomie à l’usage des peintres»). Первое богато иллюстрированное издание выпускалось в виде ежегодных томов в период с 1770—1775 годов.
В качестве королевского художника, он получает престижный заказ на художественное оформление дверного фасада для архитектурного комплекса, находящегося в Малом Трианоне Версаля. Мифологические композиции, изображающие Борея и Орифию, а таккже Флору и Зефир были выполнены и установлены в 1768 году.
В 1767 году Шарль Моне дебютировал как автор трёх исторических картин. Именно исторические и мифологические сцены были основными в его живописи начального периода творчества, впрочем, он также писал портреты, пейзажи, выполнял заказы на декоративные работы. В течение всей свой карьеры художника Шарль Моне был постоянным участником Парижского художественного салона, на котором с успехом выставлял свои работы.
Шарль Моне был одним из самых известных иллюстраторов в конце восемнадцатого века. В качестве его дебюта в этом жанре можно считать художественное оформление комедии французского драматурга Palissot de Montenoy «Философы», вышедшей в 1760 году (Paris : Duchesne, 1760). Широкую известность ему принесли иллюстрации к приключениям Телемаха, вышедшие в 1774 году большим тиражом, а в следующем году издание совместно с гравёром William Walker Метаморфоз Овидия[1]. Шарль Моне выполнил иллюстрации к басням Баузара (Fables, par M. Boisard) изданные в составе сочинений под заглавием: «Fables» (т. 1 и 2, Париж, 1773—1777; том 3, Кан, 1805).
Он также иллюстрировал басни Лафонтена[2], совместно с Moreau, Marillier и Пьетро Антонио Мартини — романы и сказки Вольтера, 1778 и Опасные связи Пьера де Лакло, изданные в 1796 году в Лондоне. В последующие годы многие из его работ стали известны благодаря выполненным впоследствии на их основе гравюрам.
На службе власти
Шарль Моне за свою долгую творческую карьеру успел поработать при Людовике XVI, в эпоху Великой французской революции и при Наполеоне, при этом он всегда умело приспосабливался к политическому заказу. Его исторические работы пользовались спросом власть имущих. В 1775 году Моне выполнил целую серию работ, посвящённых коронации короля Людовика XVI, а также Марии-Антуанетте, и прославлявших монархию . Они были выполнены в аллегорическом стиле и послужили основой для гравюр, вошедших в сборник «Allégorie gravée à l’occasion de l’avènement de Louis XVI» (1775 год). Позже, когда 21 января 1793 года король был обезглавлен, во французском журнале появилось выгравированное Шарлем Моне изображение, иллюстрирующее обезглавливание короля, после чего в его творчестве наступил период с преобладанием революционной тематики.
После Великой французской революции Моне вновь с успехом приспосабливается к новой политической обстановке и создаёт самые успешные работы в своей художественной карьере — рисунки сцен наиболее значимых революционных событий. Они пользовались большим успехом на художественном салоне в 1793 году [3].
С приходом к власти Наполеона Шарль Моне создал серию из 69 рисунков, иллюстрирующих историю Франции под властью императора. В конце своей жизни Шарль Моне занимается преподавательской деятельностью в должности профессора рисования в l'École de Saint-Cyr[4][5]. Он постепенно отходит от активной деятельности и, как следствие, после 1808 года не было зарегистрировано не одной из его работ.
Дата смерти Шарля Моне точно неизвестна . Одни источники указывают на то, что он умер в 1808 году в Париже; другие утверждают, что он скончался в 1816 или даже 1817 году
[6].
Интересные факты
- В работе «Анатомия искусства», при изготовлении гравюр по рисункам Шарля Моне, Gilles Demarteau применил новую технологию, позволяющую передать всю чистоту рисунка, воспроизвести мягкость работы с карандашом на зернистой бумаге[7].
Напишите отзыв о статье "Моне, Шарль"
Примечания
- ↑ [www.gac.culture.gov.uk/work.aspx?obj=23715 Government Art Collection - Art Work Details]
- ↑ [www.christies.com/lotfinder/books-manuscripts/monnet-charles-etudes-danatomie-a-lusage-4959961-details.aspx MONNET, Charles (1732-after 1808). Etudes d'anatomie a l'usage des peintres. Paris: Demarteau, [ca 1770-1775]. | Books & Manuscripts Auction | Books & Manuscripts, medicin...]
- ↑ [www.georgeglazer.com/prints/law/monnetfontfede.html Работы, посвященной Французской революции]. www.georgeglazer.com.
- ↑ Benezit for both Monnet and Demarteau. Choulant-Frank p. 352
- ↑ Duval & Cuyer, Histoire de l’Anatomie Plastique (1898) pp. 213—216
- ↑ [www.wilnitsky.com/scripts/redgallery1.dll/details?No=35266 Краткие биографические сведения]. www.wilnitsky.com.
- ↑ [www.vialibri.net/552display_i/year_1775_0_943477.html viaLibri ~ (943477) Rare Books from 1775]
Ссылки
- [www.idref.fr/032157827#040 Биографические данные, список работ.]
- Bénézit, (Monnet, Vol. 6, p. 179) 1776 Benezit. Dictionary of Artists в 14 томах
- www.gac.culture.gov.uk/work.aspx?obj=23715 Иллюстрации к Метаморфозам Овидия
Отрывок, характеризующий Моне, Шарль
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
