Монис, Эрнест

Эрнест Монис

Антуан Эмманюэль Эрнест Монис (фр. Antoine Emmanuel Ernest Monis; 23 мая 1846, Шатонеф-сюр-Шарант, департамент Шаранта — 25 мая 1929, Мондузий, департамент Верхняя Гаронна) — французский политик и государственный деятель, со 2 марта 1911 года по 27 июня 1911 года будучи премьер-министром Франции, возглавлял кабинет министров.

Внук иммигрантов из Испании. Его отец — судебный пристав, который два срока (1851—1854 и 1869—1870) был мэром Шатонеф-сюр-Шаранта — родного города Эрнеста.

После получения юридического образования в Пуатье Антуан Эмманюэль Эрнест Монис работал адвокатом в городе Коньяке, а затем в 1879 году основал юридическую фирму в Бордо.

Политическая карьера Эрнеста Мониса началась вскоре после выборов 1871 года, в качестве члена городского совета в Коньяке.

В 1885 году избран депутатом в Парламент от Жиронды, был сначала республиканцем, а затем примкнул к радикалам.

С 1891 года — сенатор.

В 1899 — 1902 годах получил портфель министра юстиции в кабинете министров Пьера Мари Вальдека-Руссо. Во время когда Монис занимал это место, женщины, впервые в истории Франции, были допущены к юридической практике.

В 1910 году Антуан Эмманюэль Эрнест Монис избран вице-президентом Сената Франции.

2 марта 1911 года Эрнест Монис сформировал и возглавил собственный кабинет, который был у власти менее четырёх месяцев.

Антуан Эмманюэль Эрнест Монис скончался в Верхней Гаронне 25 мая 1929 года.

Источники

• Монис, Антуан Эммануэль Эрнест // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Использованы материалы франкоязычной, англоязычной и немецкоязычной википедии.

Отрывок, характеризующий Монис, Эрнест

– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.