Мониторы типа «Эберкромби»
Тип «Эберкромби» (англ. Abercrombie class monitors) — серия британских мониторов периода Первой мировой войны. Создание кораблей этого типа было вызвано опытом использования устаревших броненосцев и кораблей других типов для обстрела германских позиций на бельгийском побережье в 1914 году, показавшим отсутствие у британского флота подходящих кораблей для этой задачи. Мониторы были спроектированы под четыре закупленные в США башни, высвободившиеся после прекращения строительства линкора «Саламис», и для обеспечения дешевизны и скорости ввода в строй строились с использованием доступных силовых установок от коммерческих судов. Главный их недостаток — слабые машины и, соответственно, малая скорость хода, оказавшаяся существенно ниже проектных 10 узлов.
Строительство
Строительство четырёх заказанных мониторов типа «Эберкромби» было осуществлено в течение полугода, с декабря 1914 по июнь 1915 года. При закладке мониторы получили лишь номера, но в феврале 1915 года им были присвоены названия в честь военных деятелей США, из-за американских башен главного калибра, легших в основу проекта. По политическим причинам, однако, в мае того же года мониторы были вновь переименованы, с присвоением исторических британских названий. В ходе войны мониторы типа «Эберкромби» переоборудовались, с установкой на них различных дополнительных малокалиберных орудий. Хотя проектом предусматривалось размещение на мониторах гидросамолёта для корректировки огня, реально корабли ими оснащались лишь эпизодически, прежде всего вследствие того, что обычно в их распоряжении имелась поддержка береговой авиации.
Служба
Большую часть своей службы мониторы типа «Эберкромби» провели на Средиземном море и в сентябре 1915 года были сведены в 1-й дивизион Особой эскадры. Мониторы типа «Эберкромби» использовались британским флотом в ходе Дарданелльской операции, а также ряде других операций в Восточном Средиземноморье, при этом «Рэглен» был потоплен германским линейным крейсером «Гёбен» и лёгким крейсером «Бреслау» в 1918 году. Остальные мониторы с января 1916 года были постепенно возвращены в Великобританию и использовались для охраны побережья. В апреле—мае 1919 года мониторы были выведены в резерв и разоружены, в последующие годы корабли серии использовались как вспомогательные и опытовые суда до своего окончательного снятия с вооружения и продажи на слом в 1927—1936 годах.
Представители
| Название | Верфь | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| «Эберкромби» Abercrombie |
Harland & Wolff, Белфаст | 12 декабря 1914 | 15 апреля 1915 | май 1915 | продан на слом в 1927 |
| «Хэвлок» Havelock |
Harland & Wolff, Белфаст | 12 декабря 1914 | 29 апреля 1915 | июнь 1915 | продан на слом в 1927 |
| «Рэглен» Raglan |
Harland & Wolff, Гован | 1 декабря 1914 | 29 апреля 1915 | июнь 1915 | потоплен крейсерами «Гёбен» и «Бреслау» 20 января 1918 |
| «Робертс» Roberts |
Swan Hunter | 17 декабря 1914 | 15 апреля 1915 | июнь 1915 | продан на слом в 1936 |
Напишите отзыв о статье "Мониторы типа «Эберкромби»"
Примечания
- ↑ С. А. Балакин. ВМС Великобритании 1914—1918 гг.
Литература
- С. А. Балакин. ВМС Великобритании 1914—1918 гг. — Москва: Моделист-конструктор, 1995. — 32 с. — (Морская коллекция № 4 / 1995). — 8000 экз.
- Gray, Randal (ed). Conway's All The Worlds Fighting Ships, 1906-1921. — London: Conway Maritime Press, 1985. — 439 p. — ISBN 0-85177-245-5.
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мониторы типа «Эберкромби»
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
