Моно, Жак

Жак Люсьен Моно
Jacques Lucien Monod
Дата рождения:	9 февраля 1910(1910-02-09)
Место рождения:	Париж, Франция
Дата смерти:	31 мая 1976(1976-05-31) (66 лет)
Место смерти:	Канны, Франция
Страна:	Франция
Научная сфера:	биология, микробиология
Место работы:	Сорбонна, Коллеж де Франс, Институт Пастера
Учёная степень:	доктор наук
Учёное звание:	иностранный член Национальной академии наук США
Альма-матер:	Парижский университет
Известен как:	автор работ о лактозном опероне и транскрипции гена
Награды и премии:	Нобелевская премия по физиологии и медицине (1965)

Жак Люсье́н Моно́ (фр. Jacques Lucien Monod, 9 февраля 1910 года, Париж, Франция — 31 мая 1976 года, Канны, Франция) — французский биохимик и микробиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1965 году (совместно с Франсуа Жакобом и Андре Львовым) «за открытия, касающиеся генетического контроля синтеза ферментов и вирусов».

Биография

Родился 9 февраля 1910 года в Париже в семье французского художника и американки из Милуоки, США. В 1917 году вместе с семьей переехал на юг Франции, где провел бо́льшую часть своего детства. Своим интересом к биологии Жак был во многом обязан своему отцу, который был весьма эрудированным человеком и много читал Дарвина. Учился в Каннском лицее, в 1928 году поступил на факультет естественных наук в Париже, тогда еще не осознавая, что знания, даваемые там, отставали по крайней мере на двадцать лет от современной биологической науки. Теми, кто помог ему в этот период времени в выборе правильного направления и привили интерес к микробиологии и физиологической генетике, были Жорж Тесье , Андре Львов, Борис Эфрусси , Луи Рапкин

В 1941 году получил докторскую степень в естественных науках. После периода преподавания на факультете наук в 1934 году и в Калифорнийском технологическом институте в 1936 году, Моно переходит в Институт Пастера, где в то время освободилась должность директора лаборатории на факультете Андре Львова. В 1954 году Моно становится деканом факультета клеточной биохимии, а в 1959 году профессором химии метаболизма в Сорбонне. В 1967 году получает должность профессора в Коллеж де Франс. В 1971 году Моно становится директором Пастеровского института.

В 1938 году Моно женился на Одетт Бруль (фр. Odette Bruhl). У них родилось двое сыновей-близнецов, Оливье и Филипп.

Жак Моно умер в 1976 году и был похоронен на кладбище Гран-Жас (фр. Grand Jas) в Каннах (на Лазурном Берегу).

Семья

• Жена — Одетта Моно-Брюль (1906—1972), археолог и востоковед, внучка главного раввина Франции Цадока Кана (1839—1905), племянница Люсьена Леви-Брюля.

Книги

• В 1971 г. была опубликована его книга «Случайность и необходимость» («Chance and Necessity»), освещающая природу клеточных биохимических процессов и выражающая ту точку зрения, что происхождение жизни и процесс эволюции есть результат случайности.

Другие публикации

• Jacob F; Monod J (June 1961). «Genetic regulatory mechanisms in the synthesis of proteins». J Mol Biol. 3: 318–56. PMID 13718526.

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1965/monod-bio.html Биография Жака Моно на сайте Нобелевского комитета] (англ.).
• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1965/monod-lecture.pdf Нобелевская лекция Жака Моно] (англ.).

Отрывок, характеризующий Моно, Жак

– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.