Монстранция

Монстра́нция, монстрация (от лат. monstrare — показывать, демонстрировать) — в Католической церкви разновидность дароносицы, предназначенная для адорации — внелитургического почитания Святых Даров, освящённых в ходе Евхаристии. Также используется в англиканстве и лютеранстве. Ранее наряду с термином «монстранция» употреблялся термин «остенсорий» (лат. Ostensorium). В Средние века монстранции использовались также и для выставления для почитания мощей святых. В настоящее время эта практика отсутствует.

Первые монстранции появились в Западной Европе в XIV веке. Католическая церковь поощряла почитание Святых Даров, способствующее вере в пресуществление. Первоначально монстранции имели вид вертикального стеклянного цилиндра, увенчанного металлической короной. Позднее формы дароносиц для Святых Даров стали более разнообразными — появились монстранции в форме небольшого храма и др.

Типичная современная монстранция имеет форму солнца с расходящимися лучами, увенчанного крестом, но может иметь и другую форму. Центральная часть монстранции выполнена из прозрачного материала и предназначена для помещения туда освящённой гостии.

Обряд адорации начинается с выставления Тела Христова в монстранции на алтарь храма, клирики и народ в это время преклоняют колени. Выставление сопровождается специальными песнопениями, посвящёнными Евхаристии — чаще всего в начале адорации поётся O salutaris hostia, а в конце — Tantum ergo. После выставления Даров присутствующие на богослужении молятся либо в безмолвии, либо произнося определённые молитвы. Поклонение Святым Дарам завершается благословением, когда священник благословляет коленопреклонённых верующих дароносицей. В знак почитания Святых Даров священник или диакон, переносящий монстранцию в ходе адорации, держит её не голыми руками, а через края наплечного плата (гумерала). После завершения обряда поклонения Святым Дарам гостия извлекается из монстранции и помещается в храмовую дарохранительницу. Монстранции также могут использоваться для процессий со Святыми Дарами, проводимыми на праздник Тела и Крови Христовых.

Ссылки

• «Дароносица» // Католическая энциклопедия. Изд. францисканцев. Т.1. М.:2002
• [www.newadvent.org/cathen/11344a.htm «Ostensorium (Monstrance)»] // Catholic Encyclopedia
• John A. Hardon, S.J. [www.therealpresence.org/eucharst/manual/section1/sec1_12a.pdfThe History of Eucharistic Adoration]

Отрывок, характеризующий Монстранция

Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.