Монстры Рока
Поделись знанием:
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
| Монстры рока в Москве | |
|---|---|
| Дата(ы) | 28 сентября 1991 |
| Место(а) проведения | Москва,  СССР
|
| Жанр(ы) | хард-рок, блюз-рок, хеви-метал, трэш-метал |
| Максимум зрителей | от 600 000 до 1 600 000 чел. |
«Монстры Рока» («Monsters of Rock») — международный рок-фестиваль, состоявшийся в СССР 28 сентября[1][2] 1991 года на поле аэродрома Тушино в Москве.
Содержание
Организация
Концерт прошёл вскоре после поворотного августовского путча ГКЧП (19—21 августа) и был заключительным в концертном турне фестиваля «Monsters of Rock» (ранее состоявшихся также в Великобритании (Донингтон, 17 августа), Голландии (Неймеген, 1 сентября), объединённой Германии (Майнц, 7 сентября), Италии (Модена, 14 сентября) и странах бывшего «восточного блока» — Польше (Хожув, 13 августа) и Венгрии (Будапешт, 22 августа).
Мероприятие было организовано корпорацией «BIZ Enterprises», возглавляемой Борисом Зосимовым, и компанией «date2 Warner Inc.». В фестивале приняли участие «суперзвезды» мировой рок-музыки — «AC/DC», «Metallica», «Pantera» и «Black Crowes», советскую сцену представляла метал-группа «Э.С.Т.». Число посетителей стало рекордным — воспользовавшись свободным входом, на фестиваль съехались любители рока со всей страны.
|
Сначала были баррикады и танки на улицах Москвы — в это с трудом верилось и казалось, что это странный и слегка пугающий сон. Затем всё улеглось, жизнь вернулась в прежнее русло, но затем грянули «Monsters of Rock» — в это поверить было даже труднее, чем в танки и стрельбу на улицах… | 
|
Тушинский концерт прошёл под охраной почти 11 тыс. (по другим данным — 20—25 тыс.) военнослужащих (внутренних войск), милиционеров, работников ОМОН и порядка 300 автоинспекторов. Однако, беспорядков не удалось предотвратить: 51 человек госпитализирован, за медицинской помощью обратились 76 человек, с черепно-мозговыми травмами госпитализированы 53 человека (из них — 16 военнослужащих). 50 задержаны с холодным оружием и наркотиками, 1 — с огнестрельным оружием.[3]
По материалам съёмок фестиваля в 1992 году Уэйном Айшемом был смонтирован фильм «Monsters of Rock in Moscow».
Исполнители
- Cowboys from Hell
- Primal Concerte Sledge
- Heresy
- Domination
- Psycho Holiday
- Stare It Cold
- Rainy Day Woman
- E.S.T. (или Э.С.Т.):
- Интро
- Bully
- Moscow Outskirts
- Батька, пожалей коней
- Сука
- 10 веселых лет
- Проклятая Алиса
- Катюша
- Enter Sandman
- Creeping Death
- Harvester of Sorrow
- Fade to Black
- Sad But True
- Master of Puppets
- Seek and Destroy
- For Whom The Bell Tolls
- One
- Whiplash
- Last Caress (The Misfits cover)
- Am I Evil (Diamond Head cover)
- Battery
- Thunderstruck
- Shoot To Thrill
- Back in Black
- Hell Ain’t a Bad Place to Be
- Rising Power
- Fire Your Guns
- Jailbreak
- The Jack
- Dirty Deeds Done Dirt Cheap
- Moneytalks
- Hells Bells
- Are You Ready
- High Voltage
- Highway to Hell
- Whole Lotta Rosie
- Let There Be Rock
- T.N.T.
- For Those About to Rock (We Salute You)
Интересные факты
- Специально оборудованных туалетов на поле не было.
- Во время концерта над полем кружил военный вертолёт, а закончились выступления залпами из пушек (For Those About to Rock We Salute You).
См. также
Напишите отзыв о статье "Монстры Рока"
Литература
- Монстры рока по руинам империи зла[4] // Zarraza. — № 4. — С. 7.
- Rock City № 2. — 1992. — С. 54.
Примечания
- ↑ [billboard.ru.msn.com/article.aspx?cp-documentid=160007088&page=0 Монстры Тушино]
- ↑ [www.nneformat.ru/archive/?id=5852 Фестиваль «Монстры Рока» в Тушине (разные издания)]
- ↑ [www.m21.ru/?tag=28-sentyabrya-1991 Концерт AC/DC в Москве] // m21.ru
- ↑ В мае 1992 года Зосимов организовал рок-фестиваль «Монстры рока — по руинам империи» с участием ключевых отечественных групп «Шах», «Мастер», «Э.С.Т.», «Чёрный обелиск» и «Sepultura».
Ссылки
- Антон Зоркин. [billboard.ru.msn.com/article.aspx?cp-documentid=160007088#page=0 Монстры Тушино]. Billboard Россия (7 декабря 2011). Проверено 28 декабря 2011. [www.webcitation.org/66lMfJaTU Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
- [www.liveinternet.ru/community/2049299/post55694684 Тушино. 28 сентября 1991 года]
Отрывок, характеризующий Монстры Рока
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
