Монтгомери, Тим

Тим Монтгомери
Личная информация
Пол	мужской
Полное имя	англ. Timothy Montgomery
Гражданство	США США
Специализация	бег на 100 м
Дата рождения	25 января 1975(1975-01-25) (49 лет)
Место рождения	Гаффни, Южная Каролина, США
Рост	178 см
Вес	69 кг
Награды и медали Лёгкая атлетика (мужчины) Летние Олимпийские игры Золото Сидней 2000 Эстафета 4х100 м Серебро Атланта 1996 эстафета 4×100 м Чемпионат мира по лёгкой атлетике Золото Севилья 1999 Эстафета 4х100 м Бронза Афины 1997 Бег на 100 м

Тимоти Монтгомери (англ. Timothy Montgomery, род. 25 января 1975 года) — американский легкоатлет. В 2005 году был уличён в употреблении стероидов, в связи с чем аннулированы показанные им результаты, включая мировой рекорд 2002 года в беге на 100 м — 9,78. После ухода из большого спорта был осуждён за подделку чеков в Нью-Йорке и торговлю героином в Хэмптон-Роудс (шт. Вирджиния). С 2008 года находился в заключении.

Спортивная карьера

Перед тем, как начать легкоатлетическую карьеру, Монтгомери играл в баскетбол и американский футбол.

Он учился в Blinn Junior College в г. Бренхэме (Brenham, шт. Техас), затем с 1994 года — в Государственном университете Норфолка (Norfolk State University), расположенном в Хэмптон-Роудз и известном своей сильной легкоатлетической командой Во время учёбы он принял участие в нескольких юниорских легкоатлетических соревнованиях, добившись успехов в спринте и эстафете.

Монтгомери принял участие в отборочных соревнованиях Олимпийских игр 1996 года в беге 100 м, однако не прошёл, и в Атланте бежал в эстафете 4×100 м, где команда США завоевала серебро, финишировав вслед за сборной Канады. В 1997 году он принял участие в первых своих крупных международных соревнованиях — чемпионате мира, где завоевал бронзовую медаль на стометровке. Через два года, на следующем чемпионате мира, он был шестым в беге на 100 м, однако завоевал золото в эстафете.

На Олимпиаду 2000 года в Сиднее в индивидуальном виде Монтгомери опять не попал, однако в составе сборной США завоевал золото в эстафете 4×100 м.

В сентябре 2002 года Монтгомери с попутным ветром 2,0 м/с пробежал стометровку за 9,78 с, превысив на 0,01 с мировой рекорд Мориса Грина. В дальнейшем этот результат был аннулирован по причине употребления спортсменом запрещённых препаратов.

Допинг-скандал

На отборочных предолимпийских соревнованиях США в 2004 году Монтгомери финишировал седьмым на стометровке, в очередной раз не попав на Олимпиаду в индивидуальном виде. Перед соревнованиями Антидопинговое агентство США (en:United States Anti-Doping Agency, USADA) обвинило его в применении допинга. Согласно сообщениям прессы, Монтгомери заявил, что он и некоторые другие американские атлеты (включая звезду бейсбола Барри Бондса получали стероиды от лаборатории BALCO, расположенной в Сан-Франциско. Монтгомери был дисквалифицирован на 4 года. Он подал апелляцию в Спортивный арбитражный суд в Лозанне (англ. Court of Arbitration for Sport, CAS), однако 12 декабря 2005 года суд признан его виновным и установил двухлетний срок дисквалификации. Все результаты спортсмена с 31 марта 2001 года, включая мировой рекорд, были аннулированы.. После оглашения приговора Монтгомери объявил об уходе из большого спорта.

Под следствием по поводу применения допинга находилась также его бывшая сожительница Мэрион Джонс, чемпионка олимпийских игр 2000 года в Сиднее в беге на 100 м.

24 ноября 2008 года Монтгомери был уличён в употреблении тестостерона и гормона роста перед эстафетой 4×100 м на Олимпиаде в Сиднее, где он в составе команды США завоевал золотую медаль. До сих пор не ясно, приведёт ли этот факт к аннулированию золотых медалей, вручённых остальным членам эстафетной команды США — Бернарду Уильямсу, Брайану Льюису, Морису Грину и Кеннету Брокенбурру. Как заявил представитель МОК, решение будет зависеть от результатов расследования деятельности лаборатории BALCO.

Обвинение в отмывании денег

В апреле 2006 года Монтгомери был арестован по делу об отмывании денег. Он обвинялся в депонировании трёх фальшивых чеков на сумму 775 тыс. долларов. За посредничество в операции Монтгомери предположительно получил 20 000 долларов. По делу также проходил Стив Риддик, бывший тренер Монтгомери..

Риддик был приговорён к 4 годам тюремного заключения. Шестимесячный срок за дачу ложных показаний по делу получила Мэрион Джонс. 9 апреля 2007 года Монтгомери был признан виновным и 16 мая 2008 года приговорён к 46 месяцам тюрьмы.

Обвинение в сбыте наркотиков

1 мая 2008 года Монтгомери было предъявлено обвинение в сбыте 100 г героина в Вирджинии-Бич в 2007 году. Как заявил сам Монтгомери газете «The Virginian Pilot», он невиновен, и обвинение стало для него неожиданностью. В октябре 2008 года Монтгомери был признан виновным и приговорён к 5 годам лишения свободы.

Личная жизнь

У Монтгомери четверо детей, из них один сын, Тим (род. 28.06.2003) от известной американской спортсменки Мэрион Джонс. В настоящее время Монтгомери и Джонс расстались. В 2009 году, отбывая срок в тюрьме, Монтгомери женился на Джамали, матери других его детей.

См. также

• en:List of athletes found guilty of using banned drugs
• en:World record progression 100 metres men

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=9809 Монтгомери, Тим] — профиль на сайте IAAF (англ.)
• USATF profile for [www.usatf.org/athletes/bios/Montgomery_Tim.asp Tim Montgomery]
• [sports.espn.go.com/oly/trackandfield/columns/story?columnist=fish_mike&id=4487014 Extensive overview article] from ESPN

Отрывок, характеризующий Монтгомери, Тим

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.