Монтескьё, Шарль-Луи де Секонда

Шарль Луи де Монтескьё
Charles-Louis de Montesquieu
Имя при рождении:	Шарль-Луи де Секонда, барон Ля Брэд и де Монтескьё
Дата рождения:	18 января 1689(1689-01-18)
Место рождения:	Замок Ла-Бред, Ла-Бред, Жиронда, Франция
Дата смерти:	10 февраля 1755(1755-02-10) (66 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Страна:	Королевство Франция Королевство Франция
Направление:	Географическая школа
Основные интересы:	Политическая философия

Шарль-Луи́ де Секонда́, барон Ля Брэд и де Монтескьё (Монтескье́) (фр. Charles-Louis de Seconda, Baron de La Brède et de Montesquieu; 18 января 1689 — 10 февраля 1755) — французский писатель, правовед и философ, автор романа «Персидские письма», статей из «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремёсел», труда «О духе законов» (1748), сторонник натуралистического подхода в изучении общества. Разработал доктрину о разделении властей.

Биография

Монтескьё вёл простую уединённую жизнь и с полной душевной силой и глубокой серьёзностью концентрировался на задаче наблюдателя, думающего и ищущего нормы. Пост президента парламента Бордо, доставшийся Монтескьё в 1716 году, вскоре стал его тяготить. В 1726 году он оставил эту должность, но, как владелец замка Ла-Бред, верно сохранял корпоративные убеждения парламентской аристократии. Он представлял собой уже редко встречавшийся в то время тип французского аристократа, не дававшего уловить себя соблазнам Двора, и стал учёным в духе дворянской независимости. Большие путешествия по Европе, предпринятые Монтескьё в 1728—1731годах, имели характер серьёзных исследовательских поездок.

Инициация Монтескьё в лондонскую масонскую ложу «Горн», досточтимым мастером которой на тот момент являлся герцог Норфолкский, состоялась 12 мая 1729 года. «Бритиш Джорнэл» написала об этом событии спустя четыре дня — 16 мая того же года. В течение 1734—1735 годов поступали сообщения об участии Монтескьё в масонских собраниях, которые публиковались в различных изданиях.

Монтескьё активно посещал литературные салоны и клубы, был знаком со многими литераторами, учёными, дипломатами. К числу его собеседников, например, можно отнести французского исследователя спорных вопросов международного права Габриэля Мабли.

Значение

Наряду с Генри Боклем, немецким географом Фридрихом Ратцелем и российским социологом Львом Мечниковым был приверженцем географической школы, сторонники которой приоритет в развитии цивилизации отдавали условиям географической и биологической сред. Предтеча количественной теории денег, которую развивали Дэвид Юм, Джон Кейнс, Ирвинг Фишер, Милтон Фридман, Артур Пигу и т. п.

В трудах и воззрениях Монтескьё усматриваются истоки либерализма как государственной идеологии, ранее успешно разработанной в публикациях английского философа Джона Локка и далее утвердившейся в учении шотландского экономиста Адама Смита.

Монтескьё, а также Жан-Жак Руссо (1712—1778) и Джон Локк (1632—1704) считаются основоположниками современных форм представительной демократии (см. Представительная демократия). Монтескьё сформулировал теорию Разделения власти, которая лежит в основе создания любого современного демократического государства.

Незадолго перед смертью в 1752 году Монтескьё написал самое последнее произведение «Опыт о вкусе», посмертно опубликованное в 7 томе «Энциклопедии» (1757).

Политическое учение

• Свобода, считал Монтескьё, может быть обеспечена лишь законами: «Свобода есть право делать всё, что дозволено законами».
• Монтескьё считал необходимым, чтобы в любом современном государстве была власть законодательная, власть исполнительная и власть судебная. При этом, исполнительную власть возглавляет Король (Президент).
• Монтескьё установил связь законов с климатом: «От различия в потребностях, порождаемого различием климатов, происходит различие в образе жизни, а от различия в образе жизни — различие законов».
• Монтескьё устанавливает соответствия между законами и принципами правления. Под принципом правления он понимает основополагающую страсть, которая приводит в движение ту или иную форму правления. Для республики таковой является политическая добродетель, для монархии — честь, а для деспотии — страх.

Политические и правовые идеи Монтескьё оказали непосредственное влияние на составителей Конституции США, конституционное законодательство периода Великой французской революции, на Гражданский Кодекс Франции 1804 г. Ещё при жизни Монтескьё обрёл европейскую известность благодаря работе «О духе законов». Среди многих продолжателей учения Монтескьё был и итальянский мыслитель Чезаре Беккарелиа Бонесано (1738—1794).

Краткий обзор произведения «О духе законов»

Законы

Законам, созданным людьми, должна была предшествовать возможность справедливых отношений, отношения справедливости предшествуют установившему их положительному закону. Люди имеют законы, определяющие отношения между правителями и управляемыми: это право политическое. Есть у них ещё законы, коими определяются отношения всех граждан между собою: это право гражданское.

Как существо физическое, человек, подобно всем другим природным телам, управляется неизменными естественными законами, но как существо разумное и действующее по своим собственным побуждениям человек беспрестанно нарушает как эти вечные законы природы, так и изменчивые человеческие законы. Потребность людей, живущих в обществе, в общих законах, обуславливает необходимость образования государства. Для образования государства (политического состояния) и установления общих законов необходимо гражданское состояние (единство воли).

О войне

Как только люди соединяются в обществе, они утрачивают сознание своей слабости. Существовавшее равенство исчезает и начинается война. Каждое общество начинает сознавать свою силу — отсюда состояние войны между народами. Отдельные лица начинают ощущать свою силу — отсюда война между отдельными лицами. Цель войны — победа; цель победы — завоевание; цель завоевания — сохранение. Из этого и предшествующего принципов должны проистекать все законы, образующие международное право.

О духе народа

Миром управляет не божественный промысел или фортуна, а действующие в любом обществе объективные общие причины морального и физического порядка, определяющие «дух народа» и соответствующие формы и нормы его государственной и правовой жизни.

Многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа. Важно избегать всего, что может изменить общий дух нации; законодатель должен сообразоваться с народным духом, поскольку этот дух не противен принципам правления, так как лучше всего мы делаем то, что делаем свободно и в согласии с нашим природным гением; Главная тема всей политико-правовой теории Монтескьё и основная ценность, отстаиваемая в ней — политическая свобода. К числу необходимых условий обеспечения этой свободы относятся справедливые законы и надлежащая организация государственности.

О трёх различных образах правления

Основная цель разделения властей — избежать злоупотребления властью. Разделение и взаимное сдерживание властей являются, согласно Монтескьё, главным условием для обеспечения политической свободы в её отношениях к государственному устройству.

Есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу, достаточно и тех представлений, которые имеют о них даже наименее осведомлённые люди. «Республиканское правление — это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа (демократия) или части его (аристократия); монархическое, — при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов вместе с дворянством, которое предотвращает превращение монархии в деспотию; между тем как в деспотическом всё вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица».

Принципы форм правления:

• Республика — добродетель,
• Монархия — честь,
• Деспотия — страх.

Одним из основных законов демократии является закон, в силу которого законодательная власть принадлежит только народу. Но кроме постоянных законов необходимы и постановления сената, которые относятся к актам временного действия.

К основным законам аристократии он относит те, которые определяют право части народа издавать законы и следить за их исполнением. В общем виде Монтескьё отмечает, что естественно и должно определять, по его мнению, главное направление аристократического законодательства в целом.

В монархии основные законы определяют «существование посредствующих каналов, по которым движется власть». Главной из них является власть дворянства, так что без дворянства монарх становится деспотом.

Об индивидуальной свободе и свободе политической

Основополагающие принципы политического либерализма, как приоритет индивидуальной свободы, базирующийся на принципах естественного права, — отделение государства от гражданского общества и разделение властей.

«Все люди равны в республиканских государствах, они равны и в деспотических государствах. В первом случае они равны, потому что они — всё, во втором — потому, что они ничто. Свобода есть право делать всё, что дозволено законами. Если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие; главное — это безопасность гражданина».

Политический либерализм — убеждение, что отдельные личности являются основой закона и общества и что общественные институты существуют для того, чтобы способствовать наделению индивидуумов реальной властью, без заискивания перед элитами.

Либерализм — общественное движение:

— провозглашающее свободу индивида во всех областях жизни как условие развития общества;

— поддерживающее (в экономике) свободу частного предпринимательства и конкуренции;

— поддерживающее (в политике) правовое государство, парламентскую демократию, расширение политических и гражданских прав и свобод.

Работы

• «Персидские письма», 1721. [sokolwlad.narod.ru/france/texts/mont/00index.html Текст романа на русском и французском языках]
• «Книдский храм» (фр. Le Temple de Gnide), 1725
• «Размышления о причинах величия и падения римлян», 1734
• «О Духе законов», 1748
• «Опыт о вкусе», 1753

Издания и переводчики на русский язык

• Алексей Поленов
• Антиох Кантемир (перевод не сохр.)
• Фёдор Поспелов
• Ефим Рознотовский
• Всеволод Гаршин
• Василий Крамаренков
• Е. Корнеев
• П. Николаев
• С. Башилов
• Николай Страхов
• Егор Чиляев
• А. Воейкова
• Языков, Дмитрий Иванович
• Горнфельд, Аркадий Георгиевич

Ссылки

• Монтескьё, Шарль-Луи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Альбина Л. Л. Екатерина II - читатель ""О духе законов" Монтескье // Книга в меняющемся мире: 7-я научн. конф. по проблемам книговедения. Секция библиофильства. Тез. докладов. М., 1992. С. 3-4.
• Плавинская Н.Ю. [LaRevolution.ru/Books/Plavinskaya.html «Дух законов» Монтескьё и публицистика Великой французской революции 1789—1799 гг.]
• Ш. Монтескьё. Избранные произведения. — М., 1955.
• [studentdream.narod.ru/monte.htm Конспект книги Ш. Монтескьё «О духе законов»]

Отрывок, характеризующий Монтескьё, Шарль-Луи де Секонда

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.