Монумент памяти (Мельбурн)
Монумент памяти (англ. Shrine of Remembrance) — расположен на улице Сент-Килда-роуд, в городе Мельбурн, Австралия. Это один из крупнейших военных мемориалов в Австралии. Первоначально был построен как мемориал, посвящённый жителям Виктории, которые служили в армии во время Первой мировой войны, однако вскоре стал рассматриваться как крупнейший мемориал в Австралии, посвящённый памяти всех австралийцев, погибших во всех войнах, в которых принимала участие страна. На территории комплекса проходят ежегодные празднования Дня АНЗАК (25 апреля) и Дня Поминовения (11 ноября).
Главное здание комплекса было построено по проекту двух архитекторов — ветеранов Первой мировой войны Филипа Хадсона и Джеймса Уордропа. Оно выполнено в стиле классицизма, а в основу проекта положены здания Мавзолея в Геликарнасе, одного из семи чудес света, и Афинского Парфенона[1]. Здание построено из местного гранита[2]. В центре сооружения расположено святилище, окружённое по периметру галереей. В святилище располагается мраморный Камень поминовения, на котором вырезана фраза «Greater love hath no man». Один раз в год, 11 ноября, в 11 часов утра, солнечный луч, проходя через специальное отверстие, освящает слово «Love». Под святилищем расположен Траурный зал, в котором находятся бронзовые статуи отца и сына, а также панели с перечнем всех подразделений австралийской армии, принимавших участие в Первой и Второй мировых войнах. В 2002—2003 годах к зданию был добавлен центр посетителей, который имеет отдельный вход непосредственно в Траурный зал[3].
Идея построить в Мельбурне мемориал, посвящённый воинам Первой мировой войны впервые появилась в 1918 году. Для её реализации были созданы два комитета, второй из которых объявил конкурс на лучший проект. В 1922 году победил как раз проект Монумента памяти[4]. Однако вначале он встретил серьёзную оппозицию в прессе, в результате чего был пересмотрен Правительством Виктории. В защиту первоначального проекта выступил популярный в Австралии генерал, герой Первой мировой войны, Сэр Джон Монаш. В результате проект был утверждён окончательно, и первый камень в основание Монумента был заложен 11 ноября 1927 года. Строительные работы продолжались семь лет, и Монумент был официально открыт 11 ноября 1934 года[5].
Напишите отзыв о статье "Монумент памяти (Мельбурн)"
Примечания
Литература
- Inglis K. S. Sacred Places: War Memorials in the Australian Landscape. — 3rd edition. — Victoria, Australia: Melbourne University Press, 2008. — ISBN 978-052285479-4.
- Royall, Ian. [www.news.com.au/heraldsun/story/0,21985,22902150-2862,00.html Shrine of Remembrance's structure in the wars], Herald Sun (11 December 2007). [archive.is/kSevb Архивировано] из первоисточника 30 декабря 2012. Проверено 3 октября 2008.
- Taylor, William (2005). «[espace.library.uq.edu.au/eserv/UQ:135730/n15_2_095_Taylor.pdf Lest We Forget: the Shrine of Remembrance, its redevelopment and the heritage of dissent]». Fabrications 15 (2): p. 102. Проверено 3 октября 2008.
Отрывок, характеризующий Монумент памяти (Мельбурн)
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
