Острава
Город
|
Остра́ва (чеш. Ostrava слушать ) (IPA: [ˈɔstrava], сил. Uostrawa) — город на востоке Чешской Республики, административный центр Моравскосилезского края и района Острава-город. Расположен в южной (чешской) Силезии на месте слияния рек Остравице, Одра и Опава.
Третий по величине город Чехии (после столицы Праги и Брно) и второй Моравии. Формирует вторую в стране и крупнейшую в Моравии более чем миллионную городскую агломерацию (превосходящую Брненскую). Численность населения города — 299,6 тыс. жит. (2012), полной агломерации (Larger Urban Zone) — 1,15 млн. жит. (2004)[1]. Площадь города — 214 км².
Город с более чем семисотлетней историей, рост которого тесно связан с эксплуатацией и переработкой открытого в регионе высококачественного чёрного угля, что дало Остраве индустриальный вид и неофициальное название «стальное сердце республики» во времена существования социалистической Чехословакии. Многие компании тяжёлой индустрии сейчас закрыты или трансформированы.
Содержание
История
Археологические раскопки подтвердили, что на месте нынешней Остравы люди селились еще 25 000 лет назад. В Средние века через эти места проходил Янтарный путь. Сам город был основан в 1267. Со временем экономическое значение Остравы упало и до конца XVIII века она была маленьким провинциальным ремесленным городком с населением около 1000 жителей.
В 1763 были найдены крупные запасы угля, что привело к индустриальному буму и притоку населения в город. В 1830 году в городе был построен металлургический завод, в 1847 построена железная дорога, соединившая город с Веной.
В XX веке были объединены Моравская Острава (чеш. Moravská Ostrava) и Силезская Острава (чеш. Slezská Ostrava). Во время Второй мировой войны Острава как центр металлургии подверглась разрушительной бомбардировке англо-американской авиации. С января по апрель 1945 года советские войска пытались овладеть Моравска-Остравой в ходе Моравско-Остравской операции, всё это время на подступах к городу шли тяжёлые бои. Острава была освобождена от немцев только 30 апреля 1945 года. В социалистический период город был восстановлен после войны и снова стал одним из главных промышленных центров Чехословакии.
После бархатной революции 1989 и перехода к рыночной экономике промышленность Остравы испытала период депрессии и подверглась реструктуризации. В 1994 по причине нерентабельности и нежелания чешских властей дотировать эту отрасль в окрестностях города была прекращена добыча угля. Металлургические предприятия были проданы транснациональным компаниям: завод Nová huta в 2003 был продан Mittal Steel, завод Vitkovice в 2005 — ЕвразХолдингу.
География и климат
Острава расположена на северо-восточной окраине Чешской Республики, близко от границы с Польшей (15 км) и Словакией (55 км). Она простирается над северной частью долины Моравские Ворота (Moravská brána), протянувшейся с севера на юг. Средняя высота — около 210 м над уровнем моря.
Местный климат умеренный, с тёплым летом и холодной влажной зимой. Из-за восточного расположения города континентальный климат чуть более резкий, чем в остальной части страны. Среднегодовая температура — 8,6 °C (января — −2.4°, июля — 17,8°), среднегодовое количество осадков — около 700 мм.
- Среднегодовая температура воздуха — 8,7 °C
- Относительная влажность воздуха — 77,6 %
- Средняя скорость ветра — 3,6 м/с
| Климат Остравы | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 0,4 | 2,8 | 7,7 | 13,5 | 18,9 | 21,9 | 23,6 | 23,4 | 19,4 | 14,0 | 6,7 | 2,0 | 12,9 |
| Средняя температура, °C | −1,7 | −0,6 | 3,3 | 8,6 | 13,8 | 16,5 | 18,7 | 18,3 | 13,8 | 9,3 | 3,6 | −0,3 | 8,7 |
| Средний минимум, °C | −5,6 | −4,1 | −0,8 | 3,0 | 7,3 | 10,6 | 11,9 | 11,6 | 8,7 | 4,7 | 0,9 | −3,2 | 3,8 |
| Норма осадков, мм | 27 | 30 | 34 | 52 | 91 | 104 | 91 | 92 | 59 | 42 | 45 | 34 | 701 |
| Источник: [www.worldweather.org/172/c00920.htm worldweather.org] [www.retscreen.net/ru/home.php RETScreen] | |||||||||||||
Загрязнение окружающей среды
В Остраве находятся несколько очень больших металлургических и коксовых заводов. Самый больший загрязнитель — ArcelorMittal Ostrava; в прилегающей к нему городской части Острава Бартовице самый плохой воздух в Чехии и в Европе. В Остраве Бартовицих предел допустимых выбросов для пыли и бензапирена в некоторые дни может быть превышен в 5-10 раз. У жителей Остравы очень часты аллергии, астма, сердечные заболевания, хронические заболевания дыхательных путей, и в результате общих заболеваний, таких как грипп или насморк, могут возникнуть серьёзные осложнения. Например в Остраве Бартовицих астма есть у 30% детей дошкольного возраста, а у остальных детей часто развивается в последующие годы.
У жителей Остравы был обнаружен ген XRCC5, защищающий генетическую информацию ДНК от повреждения. Этот ген был прозван острагеном[2].
Население
На 2003 население Остравы составляло 315 442 жителя, проживающих в 23 районах, образованных из слияния 34 бывших городков и деревень. Площадь Остравы — 212 км². Плотность населения — 1505 человек на км².
Исторически кроме чехов в Остраве проживало много поляков, немцев и евреев. Во время Второй мировой войны и многие евреи были убиты или высланы в концентрационные лагеря. После войны немцы были высланы из Остравы, в соответствии с Декретами Бенеша, и в город начали прибывать словаки. Таким образом, большинство жителей Остравы (более чем 90 %) сейчас составляют чехи, в городе также проживает меньшинство словаков (около 3,4 %).[3]
Население Остравы говорит на особом диалекте чешского языка, в котором сокращаются все гласные звуки, а ударение ставится на предпоследний слог, что делает диалект похожим на польский язык.
Из-за недавней реструктуризации тяжелой промышленности района уровень безработицы намного выше, чем в среднем по стране — 18,4 % (на 2004 год), что составляет около 30,000.
Культура
В Остраве 4 театра: Národní divadlo moravskoslezské (Национальный театр Моравии-Силезии). У него два здания: Divadlo Antonína Dvořáka (имени Антонина Дворжака) и Divadlo Jiřího Myrona. Остальные театры: Divadlo Petra Bezruče (имени Петра Безруча), Komorní scéna Aréna (Камерный театр-арена) и Divadlo loutek (кукольный театр).
Большая часть действия в романе «Шутка» Милана Кундеры происходит в городе Острава.
В 1999 году Пётр Котик основал Ostrava Center for New Music.
Университеты
В городе три университета:
Транспорт
Городской транспорт представлен трамваем (крупнейшая сеть в Моравии и вторая в стране), троллейбусом, автобусом и такси.
Трамвай
Трамвай в Остраве ходит начиная с 18 августа 1894, когда была открыта первая линия от нынешнего главного железнодорожного вокзала Остравы до Витковице, на линии ходили паровые трамваи. Проезд целого маршрута занимал 42 минуты. Продолжительность всех путей составляет 65,7км, ширина колеи - 1435мм. На 2008 год в Остраве действовали 16 линий трамвая. Линии с 1 по 14 и 17 - дневные, и 18, 19 линии — ночные.
- T3sucs 954 ostrava.jpg
- Ostrava, Moravská Ostrava a Přívoz, tram KT8.JPG
- Tram 01 Trio Ostrava.jpg
- Tram Vario LF3 Ostrava.jpg
Троллейбусы
Первая троллейбусная окружная линия была открыта 9 мая 1952 года. Около 1960 года троллейбусы замещали узкоколейный трамвай. На сегодняшний день существует 9 троллейбусных линий. В ближайшем будущем планируется создание линий в городские части Бартовице и Франтишков.
- Trolejbus Škoda 14Tr.jpg
- Trol Škoda 21Tr Ostrava.jpg
- Ostrava - Flickr - Infodad (78).jpg
- Czech Raildays 2013, Škoda 26Tr Solaris, DPO, 3721 (09).jpg
Интерьер троллейбуса Шкода Тр21
Автобусы
Автобусное движение было открыто в 1930. Сегодня действует приблизительно 60 автобусных линий. Номера линий — от 20 до 99. Наиболее широкое применение автобусы получили в 1970-1980 годах. До семидесятых годов была главным поставщиком автобусов являлась компания Кароса, в последующие годы начала поставлять автобусы компания Икарус. С 2000 года поставками автобусов на маршруты Остравы занялась также компания Соларис. Начиная с 90-х годов вся техника окрашивается в цвета транспортного предприятия Острава.
- Ostrava, Karosa B 732.jpg
- Czech Raildays 2012, SOR EBN 10,5 (01).jpg
- Czech Raildays 2012, SOR EBN 10,5 (07).jpg
Интерьер автобуса СОР ЕБН 10,5
- Autobus Solaris Urbino.jpg
Авиатранспорт
В 20 км от города находится международный аэропорт Леоша Яначка, из которого совершаются регулярные рейсы в Вену и Прагу.
Спорт в Остраве
Футбольные команды:
Хоккейные команды:
- ХК «Витковице»
Ежегодно проходят легкоатлетические соревнования — Гран-при Остравы.
FIMBA Чемпионат Европы по баскетболу.
Чемпионат мира по хоккею с шайбой 2015
Знаменитые остравчане
- Балабан, Ян — писатель и переводчик
- Безруч, Петр — поэт. Почётный гражданин Остравы
- Бенеш, Эдвард — второй президент Чехословакии. Почётный гражданин Остравы
- Бобырева, Мария Максимовна — советская разведчица. Почётный гражданин Остравы
- Будинова, Славка — актриса театра, кино и телевидения
- Ерёменко, Андрей Иванович — советский полководец. Почётный гражданин Остравы
- Кубин, Рудольф — композитор
- Лендл, Иван — теннисист
- Масарик, Томаш — первый президент Чехословакии. Почётный гражданин Остравы
- Ногавица, Яромир — поэт, музыкант, композитор, автор-исполнитель (бард)
- Несса Девил (Никола Йираскова) — порноактриса
- Свобода, Людвик — президент ЧССР. Почётный гражданин Остравы
- Тамара Черна псевдоним SofiG — прима балерина, балетмейстер, художественный фотограф
Международные связи
Города-побратимы
-
— Волгоград, Россия (1947) -
— Ковентри, Великобритания (1957) -
— Катовице, Польша (1960) -
— Дрезден, Германия (1971) -
— Сплит, Хорватия (1976) -
— Пирей, Греция (1997) -
— Кошице, Словакия (2001) -
— Мишкольц, Венгрия (2001) -
— Питтсбург, США (2001) -
— Уральск, Казахстан (2008)[9] -
— Донецк, Украина (2009)
Напишите отзыв о статье "Острава"
Ссылки
- [www.ostrava.cz Официальный сайт города]
- [www.ostravainfo.cz Городской информационный центр]
- [www.eostrava.cz Информационный сервер Остравы]
- [www.ostravskestranky.cz Компании Остравы]
- [www.ostravskenoviny.cz Газета Остравы]
- [www.youtube.com/watch?v=C4hr_ITbCO0 Загрязнение Остравского воздуха на Ютубе]
Источники
- [ekolist.cz/cz/zpravodajstvi/zpravy/vitezem-discipliny-o-quotnejvyssi-znecisteni-vzduchuquot-je-ostrava-bartovice Vítězem disciplíny o "nejvyšší znečištění vzduchu" je Ostrava-Bartovice// ekolist.cz]
- [www.ceskatelevize.cz/ct24/regiony/142243-prachu-ve-vzduchu-na-ostravsku-je-i-desetkrat-vic-nez-by-melo/ Prachu ve vzduchu na Ostravsku je i desetkrát víc, než by mělo// www.ceskatelevize.cz]
- [zpravy.idnes.cz/lide-z-ostravska-jsou-odolnejsi-vuci-smogu-maji-aktivnejsi-jeden-gen-1iv-/domaci.aspx?c=A111109_1682408_ostrava-zpravy_jog Lidé z Ostravska jsou odolnější vůči smogu. Mají aktivnější jeden gen Zdroj// zpravy.idnes.cz]
Примечания
- ↑ 1 2 [www.urbanaudit.org/CityProfiles.aspx Urban Audit: City Profiles]
- ↑ [zpravy.idnes.cz/vedci-uz-diky-nohavicovi-vedi-jak-rikat-genu-proti-smogu-p2x-/domaci.aspx?c=A111123_1689486_ostrava-zpravy_jog Vědci už díky Nohavicovi vědí, jak říkat genu proti smogu] // iDNES.cz
- ↑ [www.czso.cz/sldb/sldb2001.nsf/obce/554821?OpenDocument Sčítání lidu, domů a bytů 2001]
- ↑ [en.vsb.cz/information-in/russian/ ВШБ – Остравский технический университет] (рус.). VŠB-TU Ostrava(недоступная ссылка — история). Проверено 15 апреля 2010. [web.archive.org/20091111132318/en.vsb.cz/information-in/russian/ Архивировано из первоисточника 11 ноября 2009]. (чешск.) (англ.)
- ↑ [www.osu.cz/ang/ University of Ostrava] (англ.). University of Ostrava. Проверено 15 апреля 2010. [www.webcitation.org/688NiZNfT Архивировано из первоисточника 3 июня 2012]. (чешск.)
- ↑ [www.vsp.cz/eng/ Business School Ostrava] (англ.). Vysoká škola podnikání Ostrava. Проверено 15 апреля 2010. [www.webcitation.org/688NjOrH2 Архивировано из первоисточника 3 июня 2012]. (чешск.)
- ↑ [www.honorarnikonzulat-rf.cz/ Honorární konzulát Ruské federace v Ostravě (чешск.)]
- ↑ [www.brno.mid.ru/actinf_05.html Почетное консульство России в Остраве]
- ↑ [www.msb-uralsk.kz/index.php?id=29&tx_ttnews%5Btt_news%5D=588&tx_ttnews%5BbackPid%5D=12&cHash=b0dd3c6938 Уральск и Острава - города побратимы]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Острава
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
