Мораторий (право)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Мораторий.

Морато́рий (лат. moratorium), морато́риум — право на отсрочку платежа по долговому обязательству, предоставляемое в административном или судебном порядке (в отличие от договорной отсрочки). Различают мораторий специальный, предоставляемый в конкретном правоотношении, и мораторий общий (генеральный), когда ввиду постигших страну бедствий (война, кризис, эпидемия) временно приостанавливаются действующие законы об обязательствах и всем жителям страны отсрочиваются их долги[1].





Происхождение

Обычай предоставлять должникам мораторий в оплате долгов возник в императорском Риме — император Констанций I и его преемники отсрочивали долги лицам, стоявшим близко ко двору (лат. quinquennale spatium или quinquennale inducise). Грациан, Валентиниан II и Феодосий столкнулись с уже сформировавшейся традицией, которую пытались привести в систему[1]. Наконец, Юстиниан постановил, что если большинство кредиторов находит просьбу об отсрочке достойной удовлетворения, то меньшинство считается связанным этим решением, при этом отсрочка не должна превышать 5 лет[2].

Под влиянием римского права мораторий появился в XIV веке и в Западной Европе как привилегия, которая в изобилии давалась обанкротившимся вельможам. В Средние века возникло даже более широкое понятие индульта (англ.)русск., означавшее сперва отсрочку, а затем вообще всякую привилегию[3]. Постепенно мораторий получает характер правового учреждения, предусмотренного законами страны как одно из условий проведения процедуры несостоятельности[1].

Общий мораторий

Применение общего моратория не является какой-то системой, поэтому для его иллюстрации можно перечислить только наиболее известные случаи. В частности, по заключении Тильзитского мира 1807 года долги прусских помещиков были отсрочены более чем на 10 лет. В начале Франко-прусской войны, 13 августа 1870 года, был обнародован закон, по которому отсрочено на один месяц право требования по всем денежным коммерческим сделкам, заключённым по день издания закона, а право иска долгов с лиц, призванных на защиту Отечества, отсрочено до окончания войны. 16 апреля 1871 года отсрочка платежей по векселям была подтверждена советом Парижской коммуны[1].

В 1891 году во время финансового кризиса в Португалии был установлен мораторий в 60 дней для вексельных и других бесспорных долгов[1]. Известным примером общего моратория являлись объявленные во время Великой депрессии американским Чрезвычайным законом о банках 1933 года т. н. «банковские каникулы».

В России генеральные моратории осуществлялись в виде полетных грамот, которые жаловались правительством в исключительных случаях целым сословиям. 24 декабря 1771 года последовал сенатский указ «о несчитании в просрочку векселей и закладных, не протестованных и не явленных по случаю заразительной болезни в Москве» в течение всего того времени, как будет свирепствовать моровая болезнь. По прекращении «поветрия» и с открытием присутственных мест для погашения долгов давался срок ещё 3 месяца. Подобные постановления были изданы во время холерной эпидемии 1830—1831 годов относительно должников коммерческого банка. Указом от 15 января 1832 года жителям северо- и юго-западных губерний, наиболее пострадавших от Польского восстания, были высочайше дарованы «некоторые льготы в отношении к судебным срокам и долговым платежам»[1]. В ходе экономического кризиса 1998 года было приостановлено на 90 дней исполнение обязательств перед нерезидентами по кредитам, сделкам на срочном рынке и залоговым операциям[4].

Специальный мораторий

Франция

Первоначально французские короли применяли общий мораторий. Так, Филипп II Август предоставил всем должникам-христианам мораторий в отношении их кредиторов-евреев, а Людовик IX дал на 3 года отсрочку всем должникам, выступавшим в крестовый поход. Но впоследствии эта мера стала применяться и по единичным случаям, посредством выдачи особых королевских грамот (фр. lettres de répit). Ввиду порождённой вследствие этого массы злоупотреблений ордонанс 1667 года навёл некоторый порядок в применении моратория. Закон о несостоятельности 1838 года утвердил положение о том, что с момента официального признания должника несостоятельным останавливается течение процентов по требованиям кредиторов[5].

Находящаяся под влиянием французского права Бельгия тем не менее сделала два важных усовершенствования права на мораторий: конкурсный устав 1851 года предусмотрел отсрочку платежа долгов (фр. sursis des paiements), а закон 1883 года допустил возможность обязательной для меньшинства кредиторов мировой сделки в предупреждение объявления о несостоятельности (фр. concordat préventif)[6].

Германия

В Германии правом моратория (лат. litterae respirationis, rescripta moratoria, нем. Ausstandsbriefe и др.) распоряжался император и владетельные курфюрсты. Произвольная раздача моратория вызывала в народе недовольство, поэтому имперские уставы XVI века стараются определять условия, при которых может быть дан мораторий. Постановления эти были подробно развиты в прусском судебном уставе 1794 года, по которому мораторий давался только судом и лишь тем должникам, которые, сделавшись несостоятельными в силу стечения неблагоприятных обстоятельств, представят ручательство в том, что они в силах через известное время удовлетворить кредитора[1].

Россия

Уже Русская Правда предусматривала предоставление рассрочки купцу, товар которого пострадает от форс-мажора (воды, огня или разграбления)[7]. Судебник 1497 года повторил это правило: по нему государев боярин уполномочен был давать «полетную грамоту» купцу, получившему товар в кредит и сделавшемуся несостоятельным вследствие гибели товара в дороге от какого-нибудь стихийного несчастия[1]. Первый русский Устав о банкротах 1800 года предусматривал, что по единогласному решению всех кредиторов возможна внесудебная сделка с должником о скидке с долга или отсрочке в платеже. Отсрочка «для выправки» могла быть дана также судом с согласия находящихся налицо кредиторов[7].

В современном российском законодательстве специально оговорён мораторий на удовлетворение требований конкурсных кредиторов в процедуре внешнего управления (ст. 95 Федерального закона о банкротстве).

Мораторные проценты

Мораторные проценты (фр. intérêts moratoires) являются одной из форм возмещения кредитору убытков, причинённых за время действия моратория. В российском законодательстве данный термин появился в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 декабря 2013 года № 88 «О начислении и уплате процентов по требованиям кредиторов при банкротстве», которое даёт толкование ряду положений Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», введённых в 2008 году[8].

Напишите отзыв о статье "Мораторий (право)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Хиенкин Д. И. Мораториум // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. ↑ Шершеневич Г. Ф. [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/1020.html § 182. Римское право] // [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/content_sher05.htm Курс торгового права]. — М.: Статут, 2003. — Т. IV. Торговый процесс. Конкурсный процесс. — 550 с. — (Классика российской цивилистики). — 5 000 экз.
  3. ↑ Индульт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  4. ↑ [ria.ru/spravka/20100817/265657480.html Дефолт 1998 года в России. Справка]. РИА Новости (17 августа 2010). Проверено 23 мая 2014.
  5. ↑ Шершеневич Г. Ф. [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/1022.html § 184. Французское право] // [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/content_sher05.htm Курс торгового права]. — М.: Статут, 2003. — Т. IV. Торговый процесс. Конкурсный процесс. — 550 с. — (Классика российской цивилистики). — 5 000 экз.
  6. ↑ Шершеневич Г. Ф. [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/1025.html § 187. Законодательство других стран] // [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/content_sher05.htm Курс торгового права]. — М.: Статут, 2003. — Т. IV. Торговый процесс. Конкурсный процесс. — 550 с. — (Классика российской цивилистики). — 5 000 экз.
  7. ↑ 1 2 Шершеневич Г. Ф. [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/1026.html § 188. Русское право] // [library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/content_sher05.htm Курс торгового права]. — М.: Статут, 2003. — Т. IV. Торговый процесс. Конкурсный процесс. — 550 с. — (Классика российской цивилистики). — 5 000 экз.
  8. ↑ Хавина А. [www.eg-online.ru/article/235837/ Олег Зайцев: «Непросроченные требования кредиторов участвуют в конкурсе, но с дисконтом, если они беспроцентные»] // Экономика и жизнь : газета. — М., 17 января 2014.

Литература

<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Арбитражный управляющий</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Мораторий (право)

Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Мораторий_(право)&oldid=78555781»

Навигация

Основные понятия

Арбитражный суд (Судебная система России) · Арбитражный управляющий · Банковская гарантия · Банкротство гражданина · Денежное обязательство · Должник · Досудебная санация · Залог · Конкурсная масса · Конкурсное право · Конкурсный кредитор · Кредитор · Мораторий · Неплатёжеспособность · Очереди кредиторов в банкротстве · Саморегулируемая организация арбитражных управляющих · Финансовая устойчивость · Финансовый анализ

Процедуры банкротства</div>