Ход, Мордехай

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мордехай Ход»)
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Ход.
Ход Мордехай<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Мордехай ход (слева), 1949 год</td></tr>

Главнокомандующий ВВС Израиля
1966 года — 1973 года
Предшественник: Эзер Вейцман
Преемник: Биньямин Пелед
 
Рождение: 28 сентября 1926(1926-09-28)
кибуц Дгания, Палестина
Смерть: 29 июня 2003(2003-06-29) (76 лет)
Израиль
 
Военная служба
Принадлежность: Израиль Израиль
Род войск: ВВС Израиля
Звание: Генерал-майор (алуф)
Сражения: Вторая мировая война,
Суэцкий кризис,
Операция «Пенициллин»,
Война на истощение,
Шестидневная война:
 
Награды:

Награды Израиля

Внешние изображения
[image2.findagrave.com/photos/2003/184/7654805_1057361663.jpg Полноформатная фотография Хода]

Мордехай (Моти) Ход (англ. Mordechai (Mottie) Hod; 1926—2003) — был командующим ВВС Израиля в период с 1966 по 1973 год, в том числе во время Шестидневной войны 1967 года.





Биография

Родился 28 сентября 1926 года в кибуце Дгания в период Британского мандата в Палестине, еврей. Сначала имел фамилию Файн, затем сменил её на фамилию Ход.

Учился в местном сельскохозяйственном колледже до поступления на службу в британскую армию (в 1944 году), где работал в качестве водителя. С конца Второй мировой войны присоединился к военной подпольной организации Хагана, в отряд Пальмах. В этом качестве принимал участие в кампании Алия Бет, выполняющей нелегальную иммиграцию евреев в Палестину. За эту деятельность Ход был арестован и на две недели заключен в тюрьму Рима.

В Италии он начал свою летную подготовку, но вскоре был отправлен в Чехословакию. Вновь создаваемые в это время (1948 год) Военно-воздушные силы Израиля нуждались в современных военных самолетах и приобрели в Чехословакии несколько «спитфайров» и «мессершмиттов». После покупки их необходимо было переправить в Израиль. Ход, после того, как выучился летать на новых самолетах, сопровождал группу товарищей-летчиков в семичасовом рейсе в Израиль по 22 декабря 1948 года.

Вернувшись в Израиль, Ход продолжил службу в ВВС Израиля и обучение пилотированию в летной академии, которую окончил по первому классу 14 марта 1949 года. Год спустя Ход был вновь отправлен за границу в Великобританию для обучения полётам на самолете Gloster Meteor, который стал первым израильским реактивным самолётом. Вернувшись в Израиль в 1951 году, он был назначен командиром эскадрильи самолётов P-51 Mustang.

Во время Суэцкого кризиса 1956 года Ход возглавлял несколько военных операций, в том числе воздушное прикрытие войск на земле. За десятилетие после этого конфликта он продолжал продвигаться по служебной лестнице в ВВС Израиля: стал командующим военно-воздушной базы в 1957 году, а три года спустя — главой управления воздушных операций ВВС Израиля. В 1961 году Ход был повышен в должности, став начальником воздушного отдела Генерального штаба. На этом посту он оставался до 27 апреля 1966 года, когда стал командующим израильских ВВС.

Командующий ВВС Израиля

За время своей службы на этом посту Ход принимал участие в операции Моссад по угону в Израиль истребителя МиГ-21, являвшегося тогда новейшей и сверхсекретной моделью.[1] Участвовал в операции «Мокед» во время Шестидневной войны. Имел отношение к инциденту с американским кораблем ВМФ USS Liberty, который 8 июня 1967 года был ошибочно был атакован[2] израильскими истребителями «Мираж III» в международных водах Средиземного моря, в результате чего «Либерти» получил серьёзные повреждения, было убито 34 и ранено 173 члена экипажа. Во время Войны на истощение между Израилем и Египтом (1967—1970 годы) руководил авиаударами в районе Суэцкого канала, а также в глубине египетской территории. После этой войны его военная карьера стала закатываться. Он оставил пост командующего в апреле 1973 года, за шесть месяцев до начала войны Судного дня.

Гражданская карьера

Мордехай Ход стал работать в гражданской авиации, основав в 1975 году компанию CAL Cargo Air Lines и являясь её президентом до 1977 года. Затем перешел в компанию El Al где работал до 1979 года. Позже Ход был назначен председателем основного авиационно-космического производителя в Израиле — компании Israel Aerospace Industries.

Он умер 29 июня 2003 года.

Личная жизнь

Во время военной службы Ход познакомился с сержантом ВВС Израиля — Пениной, на которой позже женился. У них в семье было трое детей.

Награды

Награждён многими наградами Израиля, среди которых за участие в:

Войне за независимость
Синайской войне
Шестидневной войне
Войне на истощение
Войне Судного дня

Напишите отзыв о статье "Ход, Мордехай"

Примечания

  1. ↑ [berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer8/Volsky1.php «Моссад» сдержал слово]
  2. ↑ [www.zman.com/news/2011/06/18/103903-print.html «Либерти»: намеренная атака — или трагическая случайность?]

Ссылки

  • [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=7654805 Mordechai Hod (1927—2003) — Find A Grave Memorial]  (англ.)
  • [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/1434579/Major-General-Mordechai-Hod.html Major-General Mordechai Hod]  (англ.)
  • [overgame.net/?mode=game&view=viewactor&grid=2&id=20 Генерал Мордехай Ход]
Исраэль Амир
1948—1948 		Аарон Ремез
1948—1950 		Шломо Шамир
1950—1951 		Хаим Ласков
1951—1953 		Дан Толковски
1953—1958 		Эзер Вейцман
1958—1966
Мордехай Ход
1966—1973 		Биньямин Пелед
1973–1977 		Давид Иври
1977—1982 		Амос Лапидот
1982–1987 		Авиху Бин-Нун
1987–1992 		Герцель Бодингер
1992—1996
Эйтан Бен-Элияху
1996—2000 		Дан Халуц
2000—2004 		Элиэзер Шкеди
2004—2008 		Идо Нехуштан
2008—2012 		Амир Эшель
c 2012
</div></td></tr></table></td></tr></table>Участники Арабо-израильской войны 1947—1949 годов

Отрывок, характеризующий Ход, Мордехай

– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ход,_Мордехай&oldid=81327986»

Навигация