Мордред

Мордред

Мордред (англ. Mordred, Medraut, лат. Medrawd) — рыцарь Круглого стола, один из главных отрицательных персонажей мифов о Короле Артуре. Известен как подлый предатель Артура, который дрался с ним насмерть на поле Камланна, где был убит правителем, а сам Артур был смертельно ранен. Разные источники указывают на разные родственные отношения его с королём Камелота, но более всего известен вариант, где Мордред представлен незаконнорожденным сыном Артура и его сестры Моргаузы. В более ранних источниках Мордред известен как законный сын Моргаузы (также известной как Анна) и её законного супруга Лота Оркнейского. Таким образом, его братьями являются Гавейн, Агравейн, Гахерис и Гарет. Более известен первый вариант — Моргана (Моргейна) родила Мордреда от своего брата, Артура. Моргауза, родственница Морганы, воспитала её сына при своём дворе.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Жизнеописание

Происхождение

Впервые незаконность происхождения Мордреда появилась во французской версии легенды известной как «Цикл о Ланселоте и поиске Грааля» (Lancelot-Grail Vulgate Cycle), затем она была подхвачена в большинстве поздних версий. В этих версиях инцест происходит случайно, участники не осведомлены о родстве между собой. В одной версии Моргауза принимает Артура за своего мужа, решившего навестить её ночью. В другом варианте, Артур, охваченный страстью к Моргане, берёт её силой. Вне зависимости от причины известие о инцесте обычно воспринимается очень болезненно; узнав от Мерлина пророчество о ребёнке, рождённом 1 мая (а Мордред родился как раз 1 мая), который уничтожит королевство, Артур собрал вместе всех детей благородных семейств, рождённых в мае, и отправил на сломанном корабле в море. Корабль потонул, но единственный уцелевший ребёнок — Мордред — был спасён и возвращён родителям.

Мордред в легендах о короле Артуре

Мордред присутствует во всех легендах об Артуре, начиная с самых ранних. Впервые упоминание о нём присутствует в Анналах Камбрии в записи, датированной 537 годом.

Сами Анналы были записаны между 960 и 970 годами, хотя их авторы ссылаются на более ранние источники. Мордред ассоциируется с Камланном начиная с самого раннего времени, но, как утверждает Leslie Alcock, это короткое сообщение не дает никакой информации о том, убил ли он Артура или был убит Артуром, или даже о том, сражались ли они друг против друга; читатель воспринимает это сообщение в рамках устоявшегося восприятия более поздних версий. Но даже если он не подлый предатель, каким представлен в более поздних источниках, это сообщение, а также то, что он присутствует в Уэльских Триадах Welsh Triads и генеалогических списках, показывает, что по крайней мере он был хорошо известным человеком.

Первые подробные сведения о Мордреде появляются в работе Гальфрида Монмутского Historia Regum Britanniae, где он впервые предстает в своей роли предателя. Гальфрид впервые для читателей вне Уэльса представляет Мордреда, повествуя о том, как Артур оставил Мордреда охранять свой трон, пока он отправится на континент сражаться с римским императором Люцием (не отождествлён с каким-либо из исторических императоров). Пока Артур отсутствовал, Мордред объявил себя королём (на время безвластия из за отсутствия Артура или же постоянно не уточняется) (по некоторым версиям Мордред имел право на престол по праву королевской крови) и женился на леди Джиневре. Узнав об этом Артур вернулся в Британию. Выясняя вопрос принадлежности трона они сражались на поле Камланна, где Мордред погиб, а Артура забрали в Авалон. Из чего можно сделать вывод, что в битве на поле Камланна погибли они оба, симпатизирующее же Артуру жречество победившей стороны организовало легенду «о вознесении Артура на Авалон». Преемник Артура Константин III Британский был вынужден затем разбираться с остатками армии Мордреда, руководимой его сыновьями.

Некоторые уэльские источники также упоминают Мордреда, обычно в связи с Камланном. Одна триада, основанная на Historia Гальфрида Монмутского, рассказывает о его предательстве Артура; в другой он представлен как организатор одного из «Трёх Необузданных Грабежей на острове Британия» — он пришёл в поместье Артура в Kelliwic в Корнуоле, уничтожил всю еду и питье и даже стащил Gwenhwyfar (Джиневру) с её трона и ударил её. В уэльских записях Мордред никогда не считался сыном Артура, только племянником, хотя «Сон Ронаби» (The Dream of Rhonabwy) упоминает, что Артур был его приемным отцом. Возможно, позднее представление Мордреда как злобного сына Артура имеет прецедент в лице Амра (Amhar, Amr), сына Артура, о которым есть всего лишь два упоминания. Важнейшим из них является запись в приложении Historia Britonum, в которой описывается его великолепная могила у ручья в Херфордшире, где он был сражен своим отцом в некой неизвестной нам трагедии Однако какие могут быть параллели между историей Амра и историей Мордреда, если они есть, никто пока не смог удовлетворительно объяснить.

У Гальфрида и в некоторых прочих источниках, таких как Alliterative Morte Arthure, Мордред женится на Джиневре, похоже по взаимному согласию, после того как узурпирует трон. Однако в более поздних текстах, таких как «Смерть Артура» Томаса Мелори и цикл Ланселот-Грааль, Джиневра не является предательницей — она бежит от настойчивых предложений Мордреда и запирается в Лондонском Тауэре. Любовный треугольник по прежнему связан с ней и в более поздних вариантах, но Мордред в нём был заменен Ланселотом.

Как Гальфрид, так и цикл Ланселот-Грааль описывают двух сыновей Мордреда. У Гальфрида преемник Артура Константин выследил и убил их в их убежищах, в цикле Ланселот-Грааль старший сын Мордреда, Мелехан, был убит Борсом, тогда как Ланселот сразил его брата.

Мордред по Мелори

Характер

Мордред был посвящён в рыцари Круглого Стола, но не прославился никакими подвигами. Среди других рыцарей не пользовался уважением, считаясь коварным и трусливым человеком. Однажды на турнире был побежден неизвестным рыцарем, которым оказался сэр Ланселот Озерный.

Разоблачение Гвиневры и Ланселота

Мордред спровоцировал конфликт Артура с Ланселотом Озерным (а возможно и организовал его), рассказав королю об измене с этим рыцарем королевы Гвиневры. Артур послал верных ему людей под командой Мордреда арестовать Ланселота, но сторонники мятежного рыцаря разбили королевский отряд, от руки Ланселота пали безоружные парламентеры — племянники Артура, братья Гарет Белоручка и Гахерис. Вследствие этого личным врагом Ланселота стал равный ему по доблести Гавейн, старший брат погибших и верный сторонник короля. Сам же Мордред остался жив и лишь легко ранен.

Ланселот и Гвиневра бежали в замок Тинтагель, а оттуда во Францию. Артур и Гавейн, преследуя изменников, оставили Мордреда наместником в Британии. Подстрекаемый матерью Мордред, вспомнив о своем происхождении, совершил переворот и попытался присвоить власть, короновавшись как король. Отряд Гавейна, попытавшийся навести порядок, был разбит, а сам Рыцарь Белого Оленя, вышедший в бой раненым после поединка с Ланселотом, погиб от рук людей Мордреда.

Убийство Артура

Артур, узнав о смуте на родине, срочно заключил перемирие с Ланселотом и отплыл в Британию. Войска короля и самозванца встретились на Каммланском поле, изначально для переговоров. Но между рыцарями произошла стычка, и обе армии ввязались в бой. К концу битвы на ногах остались всего несколько рыцарей, в том числе отец и сын. Сойдясь в решающей дуэли, Мордред тяжело ранил короля, но и сам был пронзен наповал его копьем. Но рана, нанесенная Мордредом, оказалась губительна и для Артура: перед боем рыцарь разбил об лезвие своего меча склянку с ядом, а оруженосец Мордреда в горячке боя срезал у Артура ножны Экскалибура, которые даровали ему неуязвимость в бою. Мордред смог ранить своего короля и рана оказалась смертельной.

Интересный факт — до романа Кретьена де Труа, который ввел образ Ланселота в литературу, сюжета о любви Ланселота и Гвиневры не существовало. В ранней литературе королева изменяла мужу с Мордредом («Медраудом» у Готфрида Монмутского) и умудрилась родить ему двух сыновей.

В массовой культуре

Литература

• В цикле Стивена Кинга «Тёмная Башня» именем Мордреда назван демон,пожравший собственную мать сразу после рождения.
• В цикле С.Лукьяненко «Дозоры» присутствует как часть легенды о Мерлине.
• В ранобэ Хигасидэ Юйтиро «Fate/Apocrypha» Мордред - одна из героических душ, призванных для войны Святого Грааля. Как и в оригинальной истории считается сыном короля Артура, несмотря на то, что по версии вселенной и Артур, и Мордред являются женщинами.

Кинематограф

• Рыцари круглого стола (1953; США) режиссёр Ричард Торп, в роли Мордреда — Стенли Бейкер.
• Доктор Кто (эпизод «Поле брани» / Battlefield; 1989, Великобритания), в роли — Мордреда Кристофер Боуэн.
• Мерлин (1 сезон 8 серия), Мордред представлен в качестве мальчика-друида, которому помогает Мерлин. Далее появляется в 5 сезоне 1 серии уже взрослым.
• Школа Авалон (2010; США) режиссёр Стюарт Гиллард, в роли Мордреда - Стив Валентайн.

Видеоигры

• В серии игр Black Mirror главный злодей носит имя Мордред.
• Во вселенной Warhammer 40000 Мордред является прототипом для Лютера из ордена космодесанта Темные Ангелы.
• В игре Warframe Мордред — это альтернативный шлем для Экскалибура.
• В игре Stronghold Legends, посвящённой легенде о Короле Артуре и Рыцарях Круглого стола, один из злодеев так же носит имя Мордред.
• В игре Dota 2 Мортред - персонаж теневой убийца который носит имя Мортред, женский герой, полное имя в игре Phantom Assasin

Музыка

• Похожий образ Мордреда фигурирует в песне группы Blind Guardian — Mordred’s Song.
• В конце 1980-х — начале 1990-х функционировала группа Mordred, исполнявшая музыку в стиле фанк-метал.
• «Рыцарь Мордред» — песня российской фолк-рок и бард-рок группы Тол Мириам.
• «Кровь Королей» — песня российской хэви-метал группы «Ария», рассказывающая о сражении Артура и Мордреда.

Прочие

• В 1982 году Международный Астрономический Союз присвоил кратеру на спутнике Сатурна Мимасе наименование Мордред.

Семейное дерево

г. Горлуа

Игрэйна

к. Утер Пендрагон

к. Лодегранс

к. Уриенс

Фея Моргана

к. Нантрес

Элейн

к. Лот Оркнейский

Моргауза

Король Артур

Гвиневра

Ивейн

г. Санам

Гавейн

Гахерис

Агравейн

Гарет

Лионора

Мордред

Борр

• г. - герцог
• к. - король

Отрывок, характеризующий Мордред

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».