Морель, Виктор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Морель
Victor Maurel

В роли Дона Жуана в опере Моцарта
Основная информация
Дата рождения

17 июня 1848(1848-06-17)

Место рождения

Марсель, Франция

Дата смерти

22 октября 1923(1923-10-22) (75 лет)

Место смерти

Нью-Йорк, США

Страна

Франция Франция

Профессии

оперный певец

Певческий голос

баритон

Коллективы

Парижская опера

Виктор Морель (фр. Victor Maurel; 17 июня 1848, Марсель, Франция — 22 октября 1923, Нью-Йорк, США) — французский оперный певец (баритон).





Биография

Обучался в Парижской консерватории, в 1867 году дебютировал в Марселе, а затем и в Париже. С 1879 по 1894 год — в труппе Парижской оперы.

Много выступал в США. Дебютировав в 1873 году в Нью-Йорке в Академии музыки, в течение пяти сезонов (18941896 и 18981899) пел в Метрополитен-опере. На сцене театра «Ковент-Гарден» выступал в 18731879, 18911895 и 1904 годах.

После окончания певческой карьеры преподавал в Нью-Йорке, издал ряд трудов по вокальному мастерству.

Творчество

Исполнял партии преимущественно на итальянском и французском языках, пел также на немецком в ряде опер Вагнера.

Морель — первый исполнитель партий Яго в опере Верди «Отелло» (1887), Фальстафа в одноимённой опере того же автора (1893), Тонио в «Паяцах» Леонкавалло.

Кроме того, одним из наиболее удачных и успешных его образов считается Дон Жуан в опере Моцарта.

Существуют записи Мореля, сделанные в 1900-х годах, когда пик его карьеры уже был позади.

Произведения

  • О промежуточной лирической драме Отелло (Рим, 1888)
  • Песня, написанная наукой (Париж 1892)
  • Проблема искусства (Париж 1893)
  • О промежуточной драме Дон Жуан (Париж 1896)
  • Искусство пения (Париж 1897)
  • Десять лет карьеры (Париж 1897)

Напишите отзыв о статье "Морель, Виктор"

Примечания

Литература

  • Warrack, John and West, Ewan (1992), The Oxford Dictionary of Opera, 782 pages, ISBN 0-19-869164-5

Ссылки

  • [nataliamalkova61.narod.ru/index/radioperedachi/0-14 Виктор Морель - в цикле радиопередач М.Малькова "Из коллекции редких записей".]

Отрывок, характеризующий Морель, Виктор

– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.