Морис Нидерландский
| Морис Оранско-Нассауский | |
| нем. Maurits van Oranje-Nassau | |
 Принц Морис (слева) вместе со старшим братом Виллемом. | |
| Имя при рождении: |
Виллем Фредерик Морис Александр Хенрик Карель Оранско-Нассауский |
|---|---|
| Род деятельности: |
принц Нидерландский и Оранско-Нассауский |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруга: |
нет |
| Дети: |
нет |
Морис Оранско-Нассауский ((нем. Maurits van Oranje-Nassau) при рождении Виллем Фредерик Морис Александр Хенрик Карель Оранско-Нассауский (нем. Willem Frederik Maurits Alexander Hendrik Karel van Oranje-Nassau), 15 сентября 1843, Дворец Нордейнде, Гаага, Нидерланды — 4 июня 1850, там же) — принц Нидерландский и Оранско-Нассауский, второй сын Виллема III и Софии Вюртембергской, умер в детстве.
Биография
Принц Морис родился 15 сентября 1843 года во дворце Дворец Нордейнде, Гаага, Нидерланды, став вторым сыном наследного принца Нидерландов Виллема (c 1849 года король Нидерландов) и его первой супруги Софии Вюртембергской. В семье уже был сын принц Виллем. При рождении ему было дано имя Виллем Фредерик Морис Александр Хенрик Карель Оранско-Нассауский с титулом «Его Королевское Высочество принц Нидерландский и Оранско-Нассауский».
В 1850 году Морис заболел менингитом. На тот момент отношения между его родителями были далеки от идеала. Между ними начался спор относительно того, какой врач должен лечить больного ребенка. София не хотела подпускать врачей Виллема к постели Мориса. Принц скончался 4 июня 1850 года, ему было 6 лет. Королева София писала одному из своих друзей: «Мой ребенок мертв. Сам закрыл свои глаза. Все, что давало мне радость и надежду в этом мире ушло навсегда. Я надеюсь, что смогу умереть в ближайшее время. Каждый день приносит мне пытки, непрерывно вижу лицо моего умершего ребенка, как он умоляет меня помочь в то время как я не могу ему оказать никакой помощи...»
Похоронили принца в королевской усыпальнице Ньивекерк. В 1851 году родился его младший брат Александр.
Родословная
Напишите отзыв о статье "Морис Нидерландский"
Ссылки
- [geneall.net/de/name/384676/maurits-prinz-der-niederlande/ Профиль на Geneall.net] (нем.)
- [thepeerage.com/p10233.htm#i102321 Профиль на Thepeerage.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий Морис Нидерландский
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
