Палеолог, Жорж Морис

Жорж Морис Палеолог Georges Maurice Paléologue<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Посол Франции в Российской империи
1914 — 1917
Предшественник:	Морис Бомпар
Преемник:	Ж. Эрбетт
Член Французской академии, кресло № 19
1928 — 21 ноября 1944
Предшественник:	Шарль Жонар
Преемник:	Шарль де Шамбрен
Рождение:	13 января 1859(1859-01-13) Париж, Франция
Смерть:	21 ноября 1944(1944-11-21) (85 лет) Париж, Франция
Отец:	революционер и румынский подданный Александру Палеологу, незаконнорожленный сын Элизабеты Вэкэреску
Образование:	имел университетскую степень по правоведению
Профессия:	правовед
Деятельность:	карьерный дипломат, писатель
Награды:

Жорж Морис Палеолог (фр. Georges Maurice Paléologue, 13 января 1859, Париж — 21 ноября 1944, Париж) — французский политик, дипломат; с января 1914 года работал послом Франции в России (Санкт-Петербург). Как политик, часто высказывался за антигерманскую и пророссийскую позиции. Писатель, пожизненный Член Французской академии в кресле № 19 с 1928 года до 1944 года.

Биография

Родители

Жорж Морис Палеолог родился в Париже, куда его отец — революционер и румынский подданный Александру Палеологу — эмигрировал из исторической области Валахия после неудачного покушения на принца Георге Бибеску во время революции 1848 года. Александру был одним из трёх незаконнорождённых детей Элизабеты Вэкэреску из одной из самых знатных дворянских семей. Позднее Зое, мать Элизабеты, признала всех троих незаконнорождённых сыновей своей дочери — своих внуков, дав им девичью фамилию матери. Румынская фамилия Палеологу во Франции трансформировалась в Палеолог.

Дипломатическая карьера

• С 1880 года работал в МИД Франции после получения университетской степени по правоведению.
• Последовательно занимал должности секретаря посольств Франции в Танжере во французском Марокко, Пекине и Риме.
• В 1893—1907 годах работал в центральном аппарате МИДа Франции.
• В 1907—1909 годах — дипломатический агент и генеральный консул Франции в Болгарии.
• В 1909—1910 годах — полномочный министр Франции в Софии.
• В 1912—1914 годах работал в центральном аппарате МИДа Франции, был директором политического департамента МИДа.
• С января 1914 года и до июля 1917 года был Послом третьей Французской республики в Российской империи. Способствовал вовлечению России в Первую мировую войну, во время которой, отстаивая интересы Франции, пытался оказывать давление на российское правительство с целью более активного участия войск Российской империи в военных действиях. Приобрёл широкие знакомства в аристократических, правительственных и общественных кругах Петрограда.
• 3 мая 1917 года Палеолог уехал во Францию и продолжил работу в центральном аппарате МИДа Франции. В 1917—1918 годах играл активную роль в подготовке французской военной интервенции в Советскую Россию.
• В 1920—1921 годах был Генеральным секретарём МИДа Франции. В качестве Посла Франции и Генерального секретаря Министерства иностранных дел 10 августа 1920 года в Севре участвовал в подписании Мирного договора между главными союзными державами (Британская империя, Франция, Италия, Япония), союзными державами (Армения, Бельгия, Греция, Польша, Португалия, Румыния, Сербо-хорвато-словенское государство, Хиджаз, Чехословакия) и Турцией.
• В 1921 году вышёл в отставку из МИДа Франции.

Литературная деятельность

• В отставке продолжил успешно заниматься активной литературной деятельностью, которую начал ещё в 1887 году.

Публикации

• Палеолог М. [elib.shpl.ru/ru/nodes/17531-paleolog-m-rasputin-vospominaniya-m-1923#page/1/mode/grid/zoom/1 Распутин: воспоминания. / пер. Фёдора Ге.] — М., 1923. — 120 с.
• [www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php/Морис_Палеолог_Царская_Россия_накануне_революции Палеолог М. «Царская Россия накануне революции». Пер. с фр. Д. Протопопова и Ф. Ге. Москва — Петроград, Госиздат, 1923 г. 472 с.(репринт 1991 г.)]
• Палеолог М. «Царская Россия накануне революции», Пер. с фр. — 2-е изд. — М.: Международные отношения, 1991. — 336 с. ISBN 5-7133-0389-6
• Палеолог М. «Царская Россия во время мировой войны». Москва — Петроград. Гос. Издательство. 1923.
• [militera.lib.ru/memo/french/paleologue/index.html Палеолог М. «Царская Россия во время мировой войны»] Пер. с фр. — 2-е изд. — М.: Международные отношения, 1991. — 240 с. ISBN 5-7133-0378-0
• [istmat.info/node/25183 «Дневник посла», Пер. с фр. Ф. Ге и др. — М.: Захаров, 2003.] ISBN 5-8159-0288-8
• Le crépuscule des tsars, Journal de Maurice Paléologue lorsqu’il était ambassadeur de France en Russie de 1914 à 1917. Mercure de France, 2007, Introduction de Nicolas Mietton.
• L’Art chinois (1887)
• Vauvenargues (1890)
• Alfred de Vigny (1891)
• Profils de femmes (1895)
• Le Cilice (1901)
• Rome, notes d’histoire et d’art (1902)
• La Cravache (1904)
• Le Point d’honneur (1907)
• Dante, essai sur son caractère et son génie (1909)
• La Russie des tsars pendant la Grande Guerre (1921-23)
• Le Roman tragique de l’empereur Alexandre II (1923)
• Les Entretiens de l’impératrice Eugénie (1928)
• Alexandra Feodorowna, impératrice de Russie (1932)
• Un prélude à l’invasion de la Belgique. Le Plan Schlieffen, 1904 (1932)
• Guillaume II et Nicolas II (1935)
• Alexandre Ier, un tsar énigmatique (1937)
• Les Précurseurs de Lénine (1938)
• Élisabeth, impératrice d’Autriche. L’hérédité sinistre des Wittelsbach (1939)
• L'Écroulement du tsarisme (1939)
• Aux portes du jugement dernier. Élisabeth-Féodorowna, grande-duchesse de Russie (1940)
• Au quai d’Orsay à la veille de la tourmente. Journal, 1913—1914 (1947)
• Journal de l’affaire Dreyfus, 1894—1899, l’affaire Dreyfus et le Quai d’Orsay (1955)

Почётные звания и награды

• После двух неудачных попыток в 1923 и 1924 годах, Жорж Морис Палеолог был избран в 1928 году пожизненным членом Французской академии. С 1928 года до смерти в 1944 году занимал кресло № 19, в котором его предшественником был Шарль Жонар, а преемником — Шарль де Шамбрен
• Великий офицер ордена Почётного легиона
• Орден Святого Александра Невского (Российская империя, 8 (21) июля 1914 года)

Отдельные цитаты из Палеолога

• О смерти Григория Распутина:

Императрица и её зловещая подруга в слезах перед распухшим телом развратного мужика, которого они так безумно любили и которого Россия будет проклинать вечно, - много ли создал драматург-история более патетических эпизодов?

См. также

• О династии византийских императоров см. Палеологи

Литература

• Ferro Marc. The Russian Revolution of February 1917. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1972. P. 213—214.
• Neagu Djuvara, Între Orient şi Occident. Ţările române la începutul epocii moderne, Humanitas publishing house, Bucharest, 1995. P. 131—132

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/paleolog.html Биография Палеолога из Биографического словаря «Политические деятели России. 1917» К. А. Залесского] на сайте Хронос.
• [www.c-cafe.ru/days/bio/23/015_23.php Биография Палеолога из Биографического словаря «Политические деятели России. 1917» К. А. Залесского] на сайте Кроссворд кафе
• [www.academie-francaise.fr/les-immortels/maurice-paleologue Биография Палеолога на сайте Французской академии] (фр.)
• [tsarevich.spb.ru/okr-names.php «Алфавитноый указатель» имен эпохи Николая Второго] На сайте Наследник Цесаревич
• [www.talleyrand.org/politique/romantisme_diplomatie_intro.htm Romantisme et diplomatie]: две статьи Палеолога на французском языке о Талейране и Меттернихе.

Отрывок, характеризующий Палеолог, Жорж Морис

В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.