Морозов, Владимир Васильевич
| Владимир Васильевич Морозов-Поплевин | |
| Дата смерти | |
|---|---|
| Принадлежность | |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
Владимир Васильевич Морозов-Поплевин (ум. 1564) — русский военный и государственный деятель, окольничий и воевода, второй из трёх сыновей боярина и воеводы Василия Григорьевича Морозова-Поплевина (ум. 1538). Братья — бояре Григорий и Пётр Васильевичи Морозовы.
Биография
В январе 1526 года Владимир Васильевич Морозов-Поплевин упоминается в чине второй свадьбы великого князя московского Василия III Ивановича с княжной Еленой Васильевной Глинской: «фонарь над великого князя свечею носил».
В сентябре 1550 года упоминается в чине свадьбы удельного князя Владимира Андреевича Старицкого с Евдокией Аександровной Нагой: «на окольничем месте сидел».
В 1551 году, «как Свияжский город поставили», Владимир Васильевич Морозов-Поплевин прислан был туда на год воеводой. В июне 1553 года был оставлен в Москве с младшим братом царя, удельным князем Юрием Васильевичем Углицким, для защиты царской семьи, казны и столицы от возможного нападения татар во время коломенского похода царя. В ноябре того же 1553 года упоминается в чине свадьбы бывшего казанского царя Симеона Касаевича с М. А. Клеопиной-Кутузовой. В 1555 года оставался среди прочих бояр и окольничих с братом царя Юрием Углицким в Москве во время похода царя Ивана Грозного к Коломне и Туле в связи с битвой русской рати с крымцами под Судбищами.
В июле 1557 года Владимир Васильевич Морозов упоминается в свите царя Ивана Грозного во время коломенского похода «по крымским вестем». В июне 1559 года командовал сторожевым полком в Калуге. В 1560 году был оставлен в Москве с удельным князем Юрием Васильевичем Углицким на время царского похода к Серпухову. В 1561 году — второй воевода большого полка в Серпухове.
Зимой 1562/1563 года Владимир Васильевич Морозов-Поплевин упоминается среди окольничих в свите царя Ивана Грозного во время Полоцкого похода.
В 1564 году окольничий Владимир Васильевич Морозов скончался, оставив после себя двух сыновей: Фёдора и Ивана.
Напишите отзыв о статье "Морозов, Владимир Васильевич"
Литература
- Богуславский В. В. Славянская энциклопедия. Киевская Русь — Московия : в 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2005 г., ст. 188
Отрывок, характеризующий Морозов, Владимир Васильевич
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
