Морозов, Георгий Васильевич

Георгий Васильевич Морозов
Дата рождения:	8 февраля 1920(1920-02-08)
Место рождения:	Оренбург, РСФСР, СССР
Дата смерти:	20 ноября 2012(2012-11-20) (92 года)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	Психиатрия
Место работы:	Всесоюзного НИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского
Учёная степень:	доктор медицинских наук (1965)
Учёное звание:	академик АМН СССР (1975)
Альма-матер:	2-й Московский медицинский институт имени И.В. Сталина
Награды и премии:

Георгий Васильевич Морозов (8 февраля 1920, Оренбург, РСФСР — 20 ноября 2012, Москва, Российская Федерация) — доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН, директор Всесоюзного НИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского (1957—1990). Один из наиболее известных представителей практики использования психиатрии в политических целях в СССР.

Биография

Родился 8 февраля 1920 года в Оренбурге в семье купца. Отец — Морозов Василий Тимофеевич (1887—1956), мать — Морозова Александра Павловна (1900—1983).

В 1942 г. окончил военный факультет 2-го Московского медицинского института. Участник Великой Отечественной войны, был старшим врачом комсомольского авиаполка, майор м/с.

• 1946—1949 гг. — аспирант Института психиатрии АМН СССР.
• 1950 г. — защитил кандидатскую диссертацию под руководством своего учителя профессора В. А. Гиляровского.
• 1965 г. — защитил докторскую диссертацию, посвященную изучению ступорозных состояний при шизофрении и реактивных психозах; по словам коллег Морозова, докторская диссертация «Психогенный ступор» была написана для Морозова его коллегами.
• 1953—1957 гг. — заведующий отделением психиатрии Лечебно-санитарного управления ЦКБ.
• 1957—1990 гг. — директор Всесоюзного НИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского.
• 1990—1992 гг. — почетный директор Всероссийского НИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского.

С 1992 г. — ведущий научный консультант Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского.

Был активным членом Коммунистической партии (с 1949 года). В 1988 году был избран в исполнительный комитет Моссовета. По некоторым недостаточно подтверждённым данным, являлся генералом КГБ. Согласно списку членов Академии медицинских наук от 1977 года, проживал в квартире на Кутузовском проспекте, 43, в доме для высших эшелонов партии.

Участвовал в экспертных комиссиях, обследовавших советских диссидентов (П. Г. Григоренко, Н. Е. Горбаневская, Ж. А. Медведев, В. И. Файнберг, Ю. А. Шиханович, Л. И. Плющ), после чего их отправляли на принудительное «лечение» в психиатрические больницы. Председательствовал в наиболее важных экспертных комиссиях. Западные психиатры негативно оценивали деятельность Г. В. Морозова — в частности, Уолтер Райх писал, что имя Морозова «тесно связано с самыми вопиющими нарушениями в области психиатрии».

Сфера научных интересов — проблемы невменяемости и недееспособности:

• разработан новый подход к экспертной оценке ряда форм психических расстройств,
• предложена собственная концепция двигательных расстройств при шизофрении и реактивных состояниях, включавшая новые методы в лечении психически больных. Изучены проблемы проницаемости гемато-энцефалического барьера при нервно-психических заболеваниях, патохимических основ критических психотических состояний,
• выявлены возможные пути защиты мозга от аутоиммунной агрессии.

В 1985 г. по его инициативе на базе института организован наркологический центр, который стал впоследствии автономным научным учреждением.

Автор около 300 научных работ, в том числе 10 монографий. Имел 23 авторских свидетельства на изобретения по вопросам диагностики, лечения, профилактики и биологической сущности психических заболеваний. Под его руководством и при научном консультировании защищено 46 докторских и 50 кандидатских диссертаций.

В 1966 г. присвоено звание профессора. В 1969 г. избран членом-корреспондентом, а в 1975 г. — действительным членом АМН СССР.

В 1975—1988 гг. — председатель правления Всесоюзного Научного Общества невропатологов и психиатров. Являлся почетным президентом Федерации Обществ и Ассоциаций психиатров и наркологов стран СНГ. В 1995 г. постановлением РАМН назначен куратором этой Федерации. Являлся членом Пленума ВАК, членом редколлегии журналов «Неврология и психиатрия им. С. С. Корсакова», «Судебно-медицинская экспертиза», «Вопросы наркологии».

Научные труды

• «Ступорозные состояния (психогенные и кататонические)»,
• «Дифференциальная диагностика простого и патологического опьянения»,
• «Основные этапы развития отечественной судебной психиатрии», премия им. С.С. Корсакова (1976),
• «Этико-психологические проблемы медицины»,
• «Морфинизм», премия В.М. Бехтерева (1984).
• «Нервные болезни»,
• «Руководство по психиатрии в 2-х томах»,
• «Судебная психиатрия. Руководство для врачей»,
• «Введение в клиническую психиатрию»,
• «Судебная психиатрия. Учебник для вузов».

Награды и звания

Награждён орденами: Октябрьской Революции (1980), орденом Трудового Красного Знамени (1971), орденом Отечественной войны II степени (1944), Красной Звезды (1944), медалями «За победу над Германией», «За взятие Будапешта», медалью имени академика М.К.Янгеля (1985) и другими.

Источники

• www.forens-med.ru/pers.php?id=86
• psychiatr.ru/news/67

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Морозов, Георгий Васильевич

– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.