Моррисон, Филип

Филип Моррисон
Philip Morrison
Дата рождения:	7 ноября 1915(1915-11-07)
Место рождения:	Сомервиль, Нью-Джерси, США
Дата смерти:	22 апреля 2005(2005-04-22) (89 лет)
Место смерти:	Кембридж, Массачусетс, США
Страна:	США США
Научная сфера:	астрофизика
Место работы:	Лос-Аламосская национальная лаборатория Корнельский университет Массачусетский технологический институт
Учёная степень:	доктор философии (PhD)
Альма-матер:	Технологический институт Карнеги Беркли
Научный руководитель:	Р. Оппенгеймер

Фили́п Мо́ррисон (англ. Philip Morrison; 7 ноября 1915, Сомервиль, США — 22 апреля 2005, Кембридж, США) — американский астрофизик, участник Манхеттенского проекта. Являлся почётным профессором Массачусетского технологического института.

Биография

Родился 7 ноября 1915 года в Сомервиле, США. С детства интересовался техникой, в 5 лет собрал своё первое радио. Вырос в Питтсбурге. В 1936 году окончил Технологический институт Карнеги с дипломом бакалавра. Получил диплом доктора философии по теоретической физике в 1940 году. После получения диплома два года преподавал физику в Университете штата в Сан-Франциско и Иллинойском университете в Урбана-Шампейн.

В 1943 году вместе со своим учителем Робертом Оппенгеймером принял участие в Манхеттенском проекте. Помогал собирать бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. На заднем сидении своего личного автомобиля перевозил плутониевое ядро бомбы «Тринити» для первых испытаний в Нью-Мексико. Был в составе группы, совершившей турне по Японии после её капитуляции во Второй мировой войне.

После окончания войны активно выступал за контроль над вооружением. Подписал заявление против милитаризма. За свои взгляды был заподозрен в сочувствии коммунистам (во время учёбы в Беркли он вступил в Коммунистическую партию США) и был вызван для дачи показаний в комитет международной безопасности Сената США в 1953 году.

В 1946 году покинул Лос-Аламос и присоединился к Хансу Бете в Корнельском университете. Здесь заинтересовался проблемами теоретической астрофизики и космологии. В 1950 году предложил начать поиск радиосигналов, посылаемых внеземными цивилизациями. Эта идея нашла своё воплощение в программе SETI.

В 1964 году перешёл в Массачусетский технологический институт. Здесь проводил исследования и написал ряд книг по проблемам разоружения. Позднее принял участие в ряде телевизионных программ и участвовал в создании документального фильма «Степень десятки» (англ.).

Советский астрофизик Иосиф Шкловский высоко отзывался о гражданской позиции ставшего его приятелем Филипа Моррисона:

Всё же я лично знаю американского учёного, который проявил настоящее мужество и гражданскую доблесть в своих отношениях с людоедами. Это Фил Моррисон, в настоящее время один из ведущих американских астрофизиков-теоретиков. Тяжело больной, фактически калека, он ещё тогда, в далёкие сороковые годы, понял, что порядочность учёного и его честь несовместимы со служением Вельзевулу. Моррисон со скандалом ушёл из лос-аламосской лаборатории, громко хлопнув дверью. Он имел серьёзные неприятности, однако сломлен не был. Сидя с ним за одним столиком мексиканского ресторанчика в старой части Альбукерка, в какой-нибудь сотне миль от Лос-Аламоса, я смотрел в его синие, совершенно детские, ясные глаза — глаза человека с кристально чистой совестью. И на душе становилось лучше.

— [ega-math.narod.ru/Echelon/ISS.htm Иосиф Шкловский. Эшелон]

Членство в академиях

• Американское физическое общество
• Американское астрономическое общество
• Федерация американских учёных
• Международный астрономический союз
• Национальная академия наук США
• Американская ассоциация учителей физики
• Американская академия искусств и наук
• Американское философское общество

Награды

• 1958 — Премия памяти Рихтмайера, Американская ассоциация учителей физики
• 1965 — Медаль Эрстеда, Американская ассоциация учителей физики
• 1980 — Президентская премия Национальной академии наук США
• 1982 — Лекция Карла Янского
• 1987 — Премия Эндрю Геманта, Американский институт физики
• 1997 — Премия Уильяма Проктера за научные достижения

Библиография

• Hans Albrecht Bethe, Philip Morrison. [books.google.com/books?id=3wVRAAAAMAAJ Elementary nuclear theory]. — Wiley, 1956. — 274 с. (Ханс Бете, Филип Моррисон. [books.google.com/books?id=IKelOwAACAAJ Элементарная теория ядра]. — Издательство иностранной литературы, 1958. — 356 с.)
• Philip Morrison. [books.google.com/books?id=Dx-aQgAACAAJ The search for extraterrestrial intelligence]. — NASA, 1977. — 276 с. — (NASA SP).
• Philip Morrison, Phylis Morrison, Office of Charles and Ray Eames. [books.google.com/books?id=qzFxQgAACAAJ Powers of ten: a book about the relative size of things in the universe and the effect of adding another zero]. — Scientific American Library, 1982. — 150 с. — ISBN 0716714094.
• Philip Morrison, Phylis Morrison. [books.google.com/books?id=FrJjX5f8MroC The ring of truth: an inquiry into how we know what we know]. — Random House, 1987. — 307 с. — ISBN 0394556631.
• Philip Morrison. [books.google.com/books?id=BSimxGJ-rssC Nothing is too wonderful to be true]. — Springer, 1995. — 446 с. — (Masters of modern physics). — ISBN 1563963639.
• Philip Morrison, Kosta Tsipis. [books.google.com/books?id=BQtSkQ9FrXUC Reason enough to hope: America and the world of the twenty-first century]. — MIT Press, 1998. — 210 с. — ISBN 026213344X.

Отрывок, характеризующий Моррисон, Филип

– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.