Харкет, Мортен

Мортен Харкет Morten Harket
Дата рождения	14 сентября 1959(1959-09-14) (64 года)
Место рождения	Конгсберг, Бускеруд, Норвегия
Страна	Норвегия Норвегия
Профессии	певец, гитарист
Певческий голос	лирический тенор
Жанры	Новая волна, рок, поп-рок
Коллективы	a-ha
Сотрудничество	Магне Фурухольмен Пол Воктор-Савой
[mortenharket.com mortenharket.com]

Мортен Харкет (норв. Morten Harket; 14 сентября 1959, Конгсберг, Бускеруд) — вокалист норвежской группы a-ha.

Обладатель уникального голоса диапазоном в пять октав и мирового рекорда по продолжительности одной ноты среди вокалистов-мужчин в поп-музыке (20.2 секунды в песне a-ha Summer Moved On, 2000). В середине 80-х XX века признан лучшим вокалистом Европы.

Биография

Родился 14 сентября 1959 года в Конгсберге (Норвегия). Он был вторым ребёнком в семье из пяти детей (четыре мальчика и одна девочка). Его отец, Райдар (1931), работал главным врачом в госпитале. Его мать, Хенни (1930—2010), была школьной учительницей.

Школьные годы он вспоминал как не самые благоприятные. Мортен говорил, что отношение с одноклассниками не складывались. Его главным увлечением в то время было коллекционирование бабочек и выращивание орхидей. Впервые он смог оценить силу музыки и её воздействие лишь в 15-летнем возрасте. В юные годы огромное впечатление на Мортена произвела группа Uriah Heep.

В 1979 году Мортен Харкет поступил на факультет теологии. Отучившись там год, он отправился служить в армию. В этом же году он знакомится с Магне Фурухольменом и Полом Воктором — будущими коллегами по группе a-ha — эта встреча целиком изменила его взгляды на будущее.

В начале 80-х был участником различных групп, в том числе Soldier Blue. 14 сентября 1982 года, в день рождения Мортена, на свет появилась группа a-ha. Вместе с Магне и Полом он отправился в Лондон в поисках славы. Их первая поездка обернулась неудачей, но затем они вновь вернулись в Лондон. На этот раз им повезло и вскоре мир открыл для себя норвежскую группу a-ha. В 1985 с третьей попытки вышел их знаменитый сингл Take On Me и дебютный альбом Hunting High and Low. В период с 1985 по 1994 год a-ha выпускает 5 студийных альбомов.

В 1988 году Мортен впервые пробует себя в кино. Он снимается в норвежском фильме «Камилла и вор» (Kamilla og tyven). Спустя год выходит продолжение этого фильма «Камилла и Себастьян» (Kamilla og tyven II).

В 1994 году участники группы a-ha решили взять временный перерыв и уделить больше внимания сольному творчеству. Первый сольный альбом Мортена Харкета на норвежском языке Poetenes Evangelium вышел в 1993 году. В него вошли песни на стихи известных норвежских поэтов на Евангелические темы.

Следующим альбомом стал Wild Seed (1995) — полностью на английском языке. В отличие от предыдущего альбома и ранних альбомов a-ha, здесь Мортен становится основным автором слов и музыки. Для Харкета эта работа стала важной вехой в карьере. Альбом продержался в национальном хит-параде Норвегии 12 недель и попал во многие европейские чарты. Песня «Brodsky Tune» — это переложение стихотворения русского поэта Иосифа Бродского «Bosnia Tune». Спустя год выходит третий студийный альбом — снова на норвежском языке. Этот альбом получил название Vogts Villa. Сингл «Tilbake Til Livet» попал в норвежские чарты.

Кроме того Мортен Харкет известен и как борец за освобождение угнетенного народа Восточного Тимора, который в течение 25 лет жил под диктатом, игнорируемый ООН и всем миром. Впервые Мортен узнал о притеснении Индонезией народа Восточного Тимора в 1993 г. Моурин Дэвис, канадский профессор правоведения, связался с Мортеном и послал ему несколько книг о трагической истории Восточного Тимора. Певец читал их и заинтересовался проблемой. В 1996 г. вместе с Сигурйоном Ейнаррсоном и Йохеном Схилде он провел кампанию по выдвижению кандидатур Епископа Карлоса Бело и Хосе Рамоса-Хорта на получение Нобелевской премии за их борьбу за освобождение Восточного Тимора от притеснений. После вручения Бело и Хорте Нобелевской премии мира политики и пресса наконец-то заинтересовались проблемой этого островного государства. В 1999 году Мортен исполнил песню на концерте Smuget Concert, посвященном памяти Гуннара Симонса, и в том же году председательствовал на церемонии вручения студенческой премии мира в Тронхейме. Премию получил студент из Восточного Тимора Антеро Да Силва. В мае 2003 года Мортен стал ведущим телепрограммы о Восточном Тиморе, которая снималась во время его визита туда. Поездка имела целью выяснить, каковы шансы этого государства наконец уйти от бесконечных международных трений и развивать свою экономику и образование, найти своё место на международной арене.

В 1998 году a-ha вновь собираются вместе. Они выступили на концерте в честь лауреатов Нобелевской премии. После этого их совместная творческая деятельность возобновилась. Спустя некоторое время они выпустили свой шестой альбом под названием Minor Earth Major Sky. Этот альбом стал платиновым, а четыре композиции из него заняли первые строчки в мировых чартах. В альбом вошли 2 песни, написанные Мортеном — это «To Let You Win» и «Thought That It Was You». Возвращение группы оказалось удачным. После воссоединения музыканты a-ha выпустили 4 успешных альбома.

Спустя 12 лет, прошедших с появления сольника Vogts Villa, Мортен выпускает свой четвертый (второй англоязычный) альбом — Letter from Egypt.

В 2009 году группа a-ha объявила о своем окончательном распаде. За время прощального тура они дали 73 концерта по всему миру. Финальная точка в истории группы была поставлена 4 декабря 2010 года, когда норвежцы отыграли свой заключительный концерт в Осло.

В этом же году Харкет сыграл небольшую роль в норвежском фильме «Юхан — скиталец» (Yohan — Barnevandrer)

Мортен Харкет занялся сольным творчеством. Пятый студийный альбом Out of My Hands вышел 13 апреля 2012 года. В создании альбома приняли участие такие авторы, как Йоаким Берг и Мартин Шолд из шведской группы Kent, Нил Теннант и Крис Лоу из Pet Shop Boys, а также музыканты, сотрудничавшие с a-ha, — Эрик Льюнгрен и Стив Осборн.

В сентябре 2013 года принял участие в записи альбома группы Scorpions - MTV Unplugged, исполнив дуэтом с Клаусом Майне песню Wind of change. Примечательно, что незадолго до этого - в апреле 2012 года - Мортен был замечен в качестве VIP зрителя на концерте Scorpions в Екатеринбурге, когда сам находился там с гастролями.

В 2014 Году вышел 6-й студийный альбом Brother.Синглом с альбома стала композиция "Do You Remember Me?"

Личная жизнь

Харкет имеет троих детей от бывшей жены Камиллы Мальмквист Харкет, с которой он жил в браке с 1989 по 1998 год: Якоб Оскар Мартинус Мальмквист Харкет (род. 14 мая 1989 года), Джонатан Хеннинг Адлер Мальмквист Харкет (род. 30 декабря 1990 года) и Анна Катарина Томине Мальмквист Харкет (род. 14 апреля 1993 года, она использует Томине как первое имя).

Также у певца есть дочь Хенни, (род. 7 февраля 2003 года) от Анны Метте Ундлиен. От Инес Андерссон у Харкета есть дочь Кармен Поппи (род. 7 сентября 2008 года).

Дискография

• Poetenes Evangelium (9 ноября 1993)
• Wild Seed (4 сентября 1995)
• Vogts Villa (25 ноября 1996)
• Letter from Egypt (19 мая 2008)
• Out of My Hands (13 апреля 2012)
• Brother (11 апреля 2014)

Фильмография

• 2010 — Юхан-скиталец / Yohan — Barnevandrer — водитель-цыган Юссуф
• 1988 — Камилла и вор / Kamilla og tyven — Кристоффер
• 1989 — Камилла и вор II / Kamilla og tyven II — Кристоффер
• (мультфильм снят и вышел в 1982-м году, а продублирован будет 10 марта 2016 года) — Жил-был пёс — Пёс (норвежский дубляж)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Харкет, Мортен
• [www.mortenharket.ru Русскоязычный фан-сайт]
• [myspace.com/harketmorten Официальная страница Мортен Харкет] (англ.) на сайте Myspace

Отрывок, характеризующий Харкет, Мортен

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]