Мосин, Сергей Иванович

Сергей Иванович Мосин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">в 1891 году (слева) и в 1901 году (справа)</td></tr>
Вероисповедание:	Православие
Рождение:	2 (14) апреля 1849(1849-04-14) Рамонь, Воронежский уезд, Воронежская губерния
Смерть:	26 января (8 февраля) 1902(1902-02-08) (52 года) Сестрорецк, Санкт-Петербургский уезд, Санкт-Петербургская губерния
Место погребения:	Сестрорецкое кладбище
Отец:	Иван Игнатьевич Мосин
Мать:	Феоктиста Васильевна
Супруга:	Варвара Николаевна (Арсеньева)
Образование:	Михайловское артиллерийское училище; Михайловская артиллерийская академия
Военная служба
Годы службы:	1861—1902
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Звание:
Командовал:	Инструментальная мастерская Тульского оружейного завода; Сестрорецкий оружейный завод
Награды:

Серге́й Ива́нович Мо́син (2 [14] апреля 1849, Рамонь — 26 января [8 февраля] 1902, Сестрорецк) — русский конструктор и организатор производства стрелкового оружия, генерал-майор русской армии.

Биография

Родился 2 (14) апреля 1849 года в селе Рамонь Воронежской губернии в семье отставного поручика, выходца из самых низов русского крестьянства, имевшего за плечами лишь школу кантонистов, а также многие годы безупречной службы — Ивана Игнатьевича Мосина (1810—1890) и местной крестьянки — Феоктисты Васильевны, умершей в 1852 году при родах второго сына — Митрофана.

Закончил с отличием Тамбовскую мужскую гимназию в 1867 году, затем в 1867—1870 годах обучался в Михайловском артиллерийском училище. После успешного окончания училища 21 июля 1870 года был произведён в чин подпоручика и отбыл к месту службы в Царское Село. В 1872 году зачислен в Михайловскую артиллерийскую академию, во время прохождения учёбы был произведён в чин поручика в 1872 году, капитана по полевой конной артиллерии в 1874 году. В 1875 году закончил академию с золотой медалью и направлен на Тульский оружейный завод.

История любви:

Ехать в Тулу Мосина заставили обстоятельства, в том числе семейного характера: его отец уже долгое время находился на службе у тульских помещиков Арсеньевых. Во время последней поездки к отцу он увидел, как постарел, как сдали силы Ивана Игнатьевича. Чувство сыновнего долга требовали быть поближе к отцу. Одновременно Сергея Ивановича слывшего среди товарищей «научным сухарём» и «схимником» захватило чувство любви к Варваре Николаевне Арсеньевой, которая была замужем за Николаем Владимировичем Арсеньевым, сыном хозяина поместья, воспитывала двух маленьких сыновей и вела затворнический образ жизни. Её муж в основном проводил время в Москве и Петербурге. Летом 1879 года произошло объяснение в любви между молодыми людьми, получившее взаимную поддержку. Объяснение Мосина с мужем Варвары Николаевны закончилось вызовом на дуэль, на что муж написал жалобу начальству, за которой последовали трое суток домашнего ареста. Вызов повторился в помещении Дворянского собрания и в присутствии множества свидетелей, но после новой жалобы последовали две недели домашнего ареста. Через четыре года С. И. Мосин предъявил Арсеньеву просьбу о расторжении брака. Тот потребовал 50 тысяч рублей в обмен на развод. Денег не было. Через восемь лет Мосин создал винтовку, которая дала необходимые средства для соединения с Варварой Николаевной. В 1891 году, спустя 16 лет после первой встречи, их судьбы соединились. 21 апреля 1894 года полковник С. И. Мосин был назначен начальником Сестрорецкого оружейного завода. Вместе с женой и тремя пасынками он прибыл в Сестрорецк, где провёл свои лучшие годы.

В 1875 году назначен на должность помощника начальника мастерской, в 1876 году — на должность начальника приборно‑штыковой мастерской, в 1877 году — начальником замочной мастерской, в 1880 году — начальником инструментальной мастерской, в 1889 году — исполняющим должность председателя приемной комиссии Тульского оружейного завода. В 1894 году Мосин был переведен начальником Сестрорецкого оружейного завода.

В 1883 году Мосин разработал свои первые магазинные винтовки. Так, он усовершенствовал винтовку Бердана, приделав к ней магазин на восемь патронов. 16 апреля 1891 года был утверждён образец «повторительной» четырехтактной винтовки со серединным магазином калибра 3 линии (7,62 мм), основу которой разработал Мосин. Она получила название «Трёхлинейная винтовка образца 1891 года». В 1900 году на Всемирной выставке в Париже российская «малокалиберная» трехлинейная штатная винтовка получила Гран-При. Винтовки и карабины системы Мосина нескольких модификаций производилась в России и СССР до 1947 года и находились на вооружении до середины 1970-х годов. После Второй мировой войны винтовки и карабины Мосина производились по лицензии в ПНР, ВНР, РНР.

Умер 26 января (8 февраля) 1902 от воспаления лёгких, похоронен на городском кладбище в Сестрорецке.

На момент смерти Мосин состоял в чине генерал-майора.

Послужной список

1. Юнкер с 1867 июня 12.
2. Портупей‑юнкер с 1870 июня 27.
3. Подпоручик с 1870 июля 21.
4. Поручик с 1872 ноября 6.
5. Штабс-капитан с 1874 ноября 26.
6. Поручик по гвардейской конной артиллерии с 1876 августа 23.
7. Штабс-капитан по гвардейской конной артиллерии с 1877 марта 27.
8. Капитан по гвардейской конной артиллерии с 1880 апреля 20.
9. Капитан по гвардейской пешей артиллерии с 1883 февраля 13.
10. Полковник по гвардейской пешей артиллерии с 1890 апреля 1.
11. Генерал-майор по полевой пешей артиллерии с 1900 апреля 9.

В военных кампаниях не участвовал.

• Начальник сестрорецкого оружейного завода с 1894 апреля 21.
• Начальник сестрорецкого гарнизона с 1894 августа 6.
• Совещательный член Артиллерийского Комитета Главного Артиллерийского Управления с 1894 года.

Награды

• 1881 г. орден св. Анны 3 степени.
• 1886 г. орден св. Владимира 4 степени.
• 1892 г. орден св. Анны 2 степени.
• 1895 г. орден св. Владимира 3 степени.
• 1896 г. медаль «В память царствования императора Александра III»

Иностранные

• 1884 г. болгарский орден св. Александра 4 степени.
• 1898 г. бухарский орден Золотой Звезды 2 степени.

Конкурсные

• Золотая Медаль Михайловской артиллерийской академии.

Память о Мосине

• В 1960 году была учреждена Премия имени С. И. Мосина; с 1999 года, года 150-летия со дня рождения Мосина, она стала ежегодной.
• В нескольких населенных пунктах страны есть памятники С. И. Мосину:
  • В поселке Рамонь (скульпторы Л. И. и Э. П. Ефановы).
  • В городе Тула (1958, скульптор В. И. Мухина).
  • В городе Тула (2012, бюст, в связи с 300-летием государственного оружейного производства в г. Тула).
  • В городе Сестрорецк (2001, скульптор Б. А. Петров, архитектор А. Г. Бакусов).

• Monument to Mosin (Sestroretsk).JPG

  Памятник С. И. Мосину в Сестрорецке
  (2001, скульптор Б. А. Петров, архитектор А. Г. Бакусов)

• Mosin Monument.JPG

  Памятник С. И. Мосину в Рамони

• Надгробие могилы С.И.Мосина.JPG

  Памятник на могиле С. И. Мосина
  

  Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810299003

• Сестрорецк СИЗ С.И.Мосин.jpg

  Памятная доска на здании управления СИЗ

В Сестрорецке его именем названы улица и старейшее профессиональное училище № 120. На здании завода им. С. П. Воскова в 1950 году установлена мемориальная доска. 5 марта 1952 года останки Мосина с упразднённого кладбища с воинскими почестями были перенесены на городское, где в 1958 году установлен памятник с его барельефом (арх. Прибыловский Г. И. В Туле его именем названа улица, а в дальнейшем имени Мосина стал называться и технологический техникум.

Ссылки

• [www.modernlib.ru/books/chudnov_gavriil/konstruktor_s_i_mosin/read/ Чуднов Гавриил. Конструктор С. И. Мосин.]
• [www.gewehr.ru/2007/01/06/mosin_sergejj_ivanovich.html Биография инженера С. И. Мосина]
• Моссин Сергей Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.weaponplace.ru/mosin.php Сергей Иванович Мосин]
• [history.scps.ru/cadet/108.htm СОЗДАТЕЛЬ РУССКОЙ ВИНТОВКИ. Генерал-майор С. И. Мосин (1849—1902)]
• Ряполов В. Н. [pravoslav-voin.info/voin/1687-konstruktor-oruzhejnik-predannyj-otechestvu.html Конструктор — оружейник, преданный отечеству]

Отрывок, характеризующий Мосин, Сергей Иванович

– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.