Москва (противолодочный крейсер)
"Москва" — советский и российский противолодочный крейсер (ПКР), головной корабль проекта 1123.
|
Москва (противолодочный крейсер) на Викискладе? |
|---|
Содержание
История строительства
Строительство было начато в Николаеве 15 декабря 1962 года на Николаевском судостроительном заводе. Корабль получил заводской номер 701. 14 января 1965 года ПКР «Москва» был спущен на воду.
История службы
- 25 декабря 1967 года вступил в строй. Входил в состав Черноморского флота (21-я бригада противолодочных кораблей).
- 31 октября 1968 года ПКР завершил выполнение задач К-1, К-2 и К-3.
- 19 сентября 1968 года ПКР (бортовой № 841) вышел на первую боевую службу в Средиземное море. За 48 суток дальнего похода[2] крейсер прошёл 11000 миль, а его вертолёты выполнили 497 дневных и ночных вылетов для поиска и слежения за АПЛ 6-го флота НАТО[3].
- 2 апреля 1969 года крейсер принимал участие в учениях «Весна», которые проходили в акватории Чёрного моря и продолжались в течение 4 дней.
- 20 апреля 1969 года вторая боевая служба в Средиземном море. За 26 суток дальнего похода ПКР «Москва» прошёл 7304 морских мили.
- 17 августа 1969 года третья боевая служба в Средиземном море. За 28 суток дальнего похода корабль прошёл 7347 миль и принял участие в учениях «Броня».
- 3 января 1970 года четвёртая боевая служба в Средиземном море и Атлантическом океане. За 82 дня дальнего похода крейсер (бортовой № 848) прошёл 21598 миль, совершил деловой визит в порт Александрия (Египет) и принял участие в широкомасштабных учениях ВМФ СССР «Океан» в Атлантическом океане.
- 31 декабря 1970 года ПКР «Москва» был поставлен на текущий ремонт в Черноморский судостроительный завод (№ 198 г. Николаев).
- 28 октября 1971 года корабль вернулся в Севастополь и приступил к выполнение задач К-1, К-2 и К-3.
- 18 ноября 1972 года состоялась первая в истории советского флота посадка самолёта ЯК-38 с вертикальным взлётом-посадкой на палубу ПКР «Москва», стоявшего на якоре у г. Феодосии.
- 1 марта 1973 года крейсер (бортовой № 853) на пятой боевая служба в Средиземном море. За 83 дня дальнего похода крейсер прошёл 19910 миль, совершил деловой визит в порт Александрия (Египет) для оказания помощи ВС Египта.
- 7 августа 1973 года принимал участие в съёмках художественного фильма «Океан», которые длились в течение 5 дней.
- 24 апреля 1974 года шестая боевая служба в Средиземном море. За 67 суток дальнего похода крейсер прошёл 13717 миль, совершил деловой визит в порт Риека (Югославия).
- 2 февраля 1975 года на рейде Северной бухты г. Севастополя на борту ПКР «Москва» произошло возгорание вследствие короткого замыкания. В результате пожара полностью выгорели помещение носовых дизель-генераторов, кубрик № 3, энергоотсек № 1 и большая часть носовых отсеков. Пожар удалось полностью потушить лишь через 7 часов. Три члена экипажа погибли от угарного газа (мичман Д. Н. Ткач, матросы Лукашёв и А. Н. Титов).
- 19 февраля 1975 года поставлен на средний ремонт и модернизацию в Черноморский судостроительный завод (№ 198, г. Николаев).
- 26 декабря 1976 года крейсер вернулся в Севастополь и вступив в состав 11-й бригады противолодочных кораблей 30 дивизии КЧФ, приступил к выполнению задач К-1, К-2 и К-3.
- 21 ноября 1977 года на седьмой боевой службе в Средиземном море. За 221 день дальнего похода крейсер прошёл 20509 миль, совершил официальный визит в порт Алжир (Алжир).
- 25 августа 1979 года корабль (бортовой № 104, затем № 100) на восьмой боевой службе в Средиземном море. За 190 дней дальнего похода крейсер прошёл 16307 миль, совершил деловой заход в порт Дубровник (Югославия).
- 4 июня 1980 года в связи с навигационной ошибкой ПКР «Москва» сел на мель у г. Севастополя повредив ПОУ ГАС «Орион».
- 5 марта 1981 года на девятой боевой службе в составе 5-й ОПЭСК в Средиземном море. За 154 дня дальнего похода крейсер прошёл 12840 миль, совершил деловой заход в порт Дубровник (Югославия).
- 25 февраля 1982 года десятая боевая служба в Средиземном море и Атлантическом океане. За 160 дней дальнего похода крейсер (бортовой № 106) прошёл 20058 миль, совершил деловые заходы в порты Риека (Югославия), Луанда (Ангола) и Лагос (Нигерия).
- 1 октября 1982 года крейсер поставлен на модернизацию и средний ремонт в Севморзавод им. С. Орджоникидзе (№ 201, г. Севастополь).
- 18 июня 1990 года крейсер приступил к выполнению задач К-1, К-2 и К-3.
- 14 октября 1991 года состоялась последняя (11) боевая служба в Средиземном море. За 49 дней дальнего похода крейсер (бортовой № 108) прошёл 3253 мили, совершил деловой заход в порт Тартус (Сирия).
- 27 января 1992 года ПКР «Москва» под флагом командующего КЧФ адмирала И. В. Касатонова совершил переход в г. Новороссийск, где корабль посетили президент России Б. Н. Ельцин и министр обороны, маршал авиации Е. И. Шапошников. В этом же году принимал участие в учениях в акватории Чёрного моря.
- 26 мая 1993 года состоялся последний выход ПКР «Москва» на боевое дежурство в акваторию Чёрного моря.
- В 1994 году крейсер стоял на рейде в Северной бухте г. Севастополя и в море не выходил.
- 27 апреля 1995 года выведен в резерв 2-й категории.[3].
- 22 июня 1995 года переименован в «ПКР № 108».
В год 300-летия Российского флота первый отечественный противолодочный крейсер был списан, а 7 ноября 1996 года с флагштока торжественно спущен Военно-морской флаг СССР, так и не заменённый Андреевским. Проданный на слом в Индию, корабль 27 мая следующего года на буксире навсегда покинул Севастополь. В бухте городка Аланг (Индия) он был разрезан на металлолом.
Имя «Москва» унаследовал гвардейский ракетный крейсер «Слава» проекта 1164, ныне являющийся флагманом Черноморского флота.
Командиры ПКР «Москва»
За время службы кораблём командовали:[3]
- Г. П. Копылов (17 февраля 1965 года — 11 ноября 1967 года);
- Ф. Т. Старожилов (11 ноября 1967 года — 25 сентября 1969 года);
- Б. С. Романов (25 сентября 1969 года — 15 февраля 1972 года);
- А. В. Довбня (15 февраля 1972 года — 6 ноября 1974 года);
- Л. П. Лопацкий (6 ноября 1974 года — 9 февраля 1979 года);
- С. Д. Шайкин (9 февраля 1979 года — 15 ноября 1983 года);
- В. И. Долгов (15 ноября 1983 года — 3 ноября 1985 года);
- В. И. Корчемкин (3 ноября 1985 года — 28 декабря 1986 года);
- П. В. Седой (28 декабря 1986 года — 21 июля 1989 года);
- А. В. Васько (21 июля 1989 года — 22 июля 1991 года);
- А. А. Головин (22 июля — 27 сентября 1991 года);
- В. И. Богдашин (27 сентября 1991 года — 15 мая 1996 года);
- Г. А. Нехорошев (15 мая — 7 ноября 1996 года).
Бортовые номера
В разные годы своей службы корабль носил следующие бортовые номера:[3]
- 155 (1967—1968)
- 841 (1968—1970)
- 857 (1970)
- 848 (1970—1972)
- 851 (1972—1973)
- 853 (1973—1976)
- 846 (1976)
- 853 (1976—1979)
- 104 (1979—1980)
- 100 (1980—1982). С этим номером корабль был снят в кинофильме "Ответный ход".
- 847 (1982)
- 106 (1982—1991)
- 108 (1991—1996)
Фотографии
- 38MoskvaoffMoroccoJan1970.jpg
- 1974 CPA 4376.jpg
- DN-SN-90-07613 Moskva cllass.jpg
- Moskva class helecopter carrier.JPEG
См. также
- Крейсер-вертолётоносец
- Противолодочные крейсера проекта 1123
- Ленинград (крейсер)
- Жанна д’Арк (вертолётоносец)
Напишите отзыв о статье "Москва (противолодочный крейсер)"
Литература
- Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. Коллекция, Яуза, ЭКСМО 2007
Ссылки
- [flot.sevastopol.info/ship/cruiser/moskva.htm Противолодочный крейсер «Москва»]
- znaki-flot.ru/znak/long-campaign.html
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [russian-ships.info/boevye/1123.htm Проект 1123]. Проверено 30 января 2013. [www.webcitation.org/6E8DQgoCl Архивировано из первоисточника 2 февраля 2013].
- ↑ [znaki-flot.ru/znak/long-campaign.html За дальний поход]
- ↑ 1 2 3 4 Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007. Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>: название «Gorshkov» определено несколько раз для различного содержимого
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Москва (противолодочный крейсер)
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
