Москвич А9

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Москвич А9
Общие данные
Производитель: МЗМА
Годы пр-ва: 1957
Дизайн
Тип(ы) кузова: микроавтобус
Платформа: Москвич-402
Компоновка: переднемоторная, заднеприводная
Колёсная формула: 4 × 2
Двигатели
Трансмиссия
4-ступенчатая, опытная
Характеристики
Массово-габаритные
Длина: 4050 мм
Ширина: 2000 мм
Высота: 1810 мм
Колёсная база: 2310 мм
Полная масса: 1500 кг
На рынке
Похожие модели: РАФ-977
Другое
Грузоподъёмность: 500

Москвич-А9 — экспериментальный микроавтобус Московского завода малолитражных автомобилей. Выпущен в единственном экземпляре в 1957 году. Основой послужил выпускавшийся в то время «Москвич-402». Также при постройке использовались узлы автомобилей «Москвич-410» (задний мост) и ГАЗ-21 (колёса 6,70—15").





История

Предпосылкой для постройки модели А9 послужила растущая волна популярности микроавтобусов в Европе и США. Создателями отечественного автомобиля стали конструкторы И. А. Гладилин[1] и В. И. Евлампов. Машина имела стальной несущий корпус, четыре двери (задняя — двухстворчатая), лобовое стекло из двух половин, вмещала до девяти пассажиров и могла перевозить до 500 кг груза. А9 был оснащён модифицированным верхнеклапанным двигателем модели «407», расположенным спереди, независимой подвеской и опытной 4-ступенчатой коробкой передач, аналогичной КПП гоночного «Москвича-Г1-405». Кроме того существовал проект основанного на модели А9 фургона «Москвич-ФВТ».

«Москвич-А9» удачно прошёл испытания, однако, как и большая часть моделей экспериментального цеха завода, в серийное производство не вышел: производственные фонды в то время распределялись централизованно, исходя из запросов народного хозяйства, а народно-хозяйственная функция такого микроавтобуса была не вполне ясна: он не мог ни работать в маршрутном такси, как выпускавшийся на «РАФе» микроавтобус более высокого класса, ни использоваться в качестве сельского транспорта, как готовившаяся к производству в Ульяновске «буханка». Себестоимость же автомобиля, выполненного на легковых агрегатах и по «легковым» технологиям, была достаточно высока, при низкой долговечности. В итоге, «Москвич-ФВТ» так и остался на бумаге.

Опытный экземпляр впоследствии был продан на Московский завод автомобильных кузовов, где использовался как служебный транспорт до 60—70-х годов. Дальнейшая судьба А9 неизвестна.

Интересные факты

  • В 1958 году на Рижской автобусной фабрике был разработан микроавтобус РАФ-08 «Спридитис», практически полностью похожий на «Москвич-А9». РАФ-08 также не вышел в широкое производство, уступив производственные площади РАФ-977.

Напишите отзыв о статье "Москвич А9"

Примечания

  1. ↑ [www.autoindex.ru/reviews/knyaz-igor «Князь Игорь»] — статья о конструкторе «Москвича-А9» на сайте АвтоИндекс.ру

Ссылки

Легковые автомобили «Москвич»
Довоенные
I поколение

Москвич-400 (422) • 401

II поколение

Москвич-402 (410) • 407 (423 • 430 • 411) • 403 (424 • 432)

III поколение

Москвич-408 (426 • 433 • «Турист») • 412 (427 • 434) • 2138 (2136 • 2733 • 2315) • 2140 (2137 • 2734 • 2140SL)

IV поколение

Москвич-2141 («Святогор» • «Юрий Долгорукий») • 2335 • 2142 (2142R5 «Князь Владимир») • «Иван Калита» («Дуэт»)

Опытные и
экспериментальные

Серия 3-5 (3-5-2 • 3-5-3 • 3-5-4 • 3-5-5 • 3-5-6) • Серия С (С1 • С2 • С3) • 2143 «Яуза» • 2144 «Истра» • 444 • 415 (416) • 2150 • 2139 «Арбат» • А9 • 3733

Спортивные и
гоночные

407-купе • 412-ралли • 404 • Г1-405 • Г2-407 • Г3 • Г4 • Г5

Отрывок, характеризующий Москвич А9

– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Москвич_А9&oldid=80650615»