Московская городская дума

Московская городская дума
VI созыв
Тип
Тип	однопалатный
Руководство
Председатель	Алексей Шапошников, Единая Россия с 24 сентября 2014
Структура
Членов	45
Фракции	ЕР (28)      самовыдвиженцы (10)      КПРФ (5)      ЛДПР (1)      Родина (1)
Выборы
Система голосования	мажоритарная
Последние выборы	14 сентября 2014 года
Зал заседаний
Зал заседаний в новом здании Мосгордумы (Страстной бульвар, д. 15/29, стр. 2)
Сайт
[duma.mos.ru duma.mos.ru]

Моско́вская городска́я Ду́ма (Мосгордума, МГД) — законодательное собрание города Москвы. Численность составляет 45 депутатов, выбираемых по одномандатным округам. С 1993 по 2001 год избиралась по одномандатным округам. С 2005 по 2009 год 20 депутатов избирались по партийным спискам, а 15 — по одномандатным округам. С 2009 года 18 депутатов избираются по партийным спискам, а 17 — по одномандатным округам. С 2012 года количество депутатов было увеличено до 45 человек, с апреля 2014 года от выборов депутатов по смешанной системе (50 % — одномандатники, 50 % — по партийным спискам) отказались в пользу выборов по одномандатным округам.

Важным нововведением стал и т. н. «полупрофессиональный» характер работы депутатов МГД, начиная с думы 6-го созыва (2014 год). Это означает, что на постоянной основе будут работать лишь Председатель Думы, его заместители и, возможно, председатели некоторых комитетов. Остальные депутаты будут собираться на однодневные заседания 1 раз в месяц. До некоторой степени эта схема повторяет советскую практику 1936—1988 гг., когда на постоянной основе работали лишь Председатели Советов, а депутаты всех уровней, вплоть до Верховного, собирались на 1—2 дневные сессии 2—3 раза в год.

Статус и полномочия Мосгордумы определяются Уставом города Москвы, а порядок избрания — Избирательным кодексом города Москвы.

С 2009 года Московская городская Дума избирается сроком на пять лет.

Председателем Мосгордумы с 1994 по 2014 год был Владимир Михайлович Платонов.

С 24 сентября 2014 года думу возглавляет депутат от избирательного округа № 12 Алексей Валерьевич Шапошников, выдвинутый в состав Мосгордумы 6-го созыва от московского отделения партии «Единая Россия».

История

Российская империя

Шестигласная дума (1785—1862)

Городская Дума в Москве, равно как и в других городах империи, была введена Жалованной грамотой в 1785 году. Дума состояла из городского головы и шести гласных, по одному от каждого из шести «разрядов» городского населения (в соответствии с рубриками городовой обывательской книги) и получила название шестигласная.

В феврале 1846 года императором Николаем I было утверждено новое городовое положение, призванное для начала улучшить систему органов местного управления в Санкт-Петербурге, а затем и во всей империи.

В марте 1862 года император Александра II повелел «безотлагательно приступить к улучшению общественного управления во всех городах империи»: 20 марта он утвердил «Положение об общественном управлении города Москвы», закреплявшее новые принципы проведения выборов, организации и работы Думы. В Общую думу избиралось 175 членов — по 35 человек от каждой из 5 сословных групп, установленных Городовым положением 1846 года; распорядительная дума состояла из 10 членов — по 2 от каждой группы.

Всесословная городская дума (1863—1917)

10 (22) апреля 1863 года в Москве начала свою деятельность Городская дума, сформированная из представителей пяти сословий. В думу вошло много титулованной знати, общественных деятелей и богатых купцов, что создавало благоприятные условия для сближения дворянства с буржуазными слоями. Однако в течение 1860-х руководство в думе принадлежало дворянам.

Избирательными правами не пользовалось большинство жителей Москвы (как не имеющих избирательного ценза): рабочие, квартиронаниматели, разночинная интеллигенция и др. Компетенция думы ограничивалась чисто местными хозяйственными делами, а стремление её к самостоятельности и попытки вмешаться в политическую жизнь подавлялись правительственной администрацией.

16 (28) июня 1870 года император Александр II утвердил Городовое положение, существенно расширявшее статус городских органов власти и устанавливавшее новые принципы формирования органов общественного управления. Были сформированы Городская дума и городская управа, во главе которых стоял городской голова, имевший V классный чин (статский советник). Выборы проводились по трем избирательным куриям на основе имущественного, а не сословного ценза.

С 1890 года по инициативе выборного городского головы Москвы Н. А. Алексеева архитектор Д. Н. Чичагов строит на Воскресенской площади здание Московской городской думы. Строительство шло два года и в 1892 году Московская городская дума переехала в новое здание.

11 (23) июня 1892 года императором Александром III утверждается Городовое положение, согласно которому в очередной раз был реорганизован порядок выборов: впервые образовывалась система территориальных избирательных округов, вводился личный имущественный ценз, основанный на владении недвижимостью. Структура органов городского самоуправления не изменилась, в Городскую думу на четыре года выбирались 160 гласных. Городской голова состоял теперь в IV классе (действительный статский советник).

15 (28) апреля 1917 года Временное правительство издало постановление об изменении принципов организации городского самоуправления и осуществлении городской реформы. В июле по окончании полномочий гласных последнего созыва прошли выборы в Городскую думу без учёта имущественного, национального и полового признаков, то есть на началах всеобщего и равного избирательного права. Голосование проводилось не персонально шарами, а по партийным спискам. Вместе с тем гласные Думы перешли на оплачиваемую работу; наряду с должностью городского головы была учреждена должность председателя Думы. Среди двухсот думских гласных большинство (58 %) составили представители партии эсеров.

25 октября (7 ноября) 1917 года, во время вооруженного восстания большевиков Московская городская дума образовала Комитет общественной безопасности, который возглавили городской голова эсер В. В. Руднев и командующий войсками Московского военного округа полковник К. И. Рябцев. Однако попытки Комитета организовать вооруженный отпор активистам большевистской и радикальному крылу эсеровской партий успехом не увенчались. 2 (15) ноября 1917 года Комитет общественной безопасности был распущен, а 6 (19) ноября 1917 года — и Московская городская дума (решение Московского Военно-революционного комитета от 5 (18) ноября 1917 года).

Созывы: 1863—1865, 1866—1868, 1869—1872, 1873—1876, 1877—1880, 1881—1884, 1885—1888, 1889—1893, 1893—1896, 1897—1900, 1901—1904, 1905—1908, 1909—1912, 1913—1916, 1917—1917.

Российская Федерация

Московская городская дума как представительный и законодательный орган власти города была учреждена 24 октября 1993 года, сменив распущенный 7 октября Моссовет. Московская городская дума 1993 года стала первым в истории города органом представительной власти, наделенным законодательными полномочиями и действующим полностью на профессиональной основе.

Выборы в Московскую городскую думу I созыва состоялись 12 декабря 1993 года по мажоритарной системе. Она была сформирована в составе 35 депутатов по результатам свободных и прямых выборов.

В 1995 году был принят Устав города Москвы. Им был определён четырёхлетний срок полномочий депутатов городской Думы. Депутаты МГД первого-третьего созывов избирались по мажоритарной системе (только по одномандатным округам).

Московская городская дума II созыва была избрана в 1997. (см. [lawsmoscow.by-ru.info/data25/tex59617.shtm цифровые результаты выборов])

В 2001 году была избрана Московская городская дума III созыва. В неё прошли представители партий «Единство», «Отечество — Вся Россия», Союз правых сил, «Яблоко», независимые.

В Думе действовали фракции:

• «Единая Россия» (14 депутатов)
• КПРФ (4 депутата)
• «Яблоко» (2 депутата)

В развитие норм, содержащихся в Уставе города Москвы, Московской городской Думой III созыва были приняты Законы города Москвы «О Правительстве Москвы», «О статусе депутата Московской городской Думы», «О Московской городской избирательной комиссии», «О Контрольно-счетной палате города Москвы». В 2003 году принят Закон города Москвы «Избирательный кодекс города Москвы».

6 июля 2005 года депутаты Московской городской Думы III созыва приняли новый закон «Избирательный кодекс города Москвы», отменив действие прежнего. В законодательство были внесены изменения. После них выборы депутатов проходили по смешанной (мажоритарно-пропорциональной) системе: 20 депутатов избирались по городскому избирательному округу из числа представителей политических партий, преодолевших барьер в 10 %, а 15 депутатов — по одномандатным округам (на каждого депутата в среднем приходилось около 460 000 избирателей). Предельная сумма всех расходов из средств избирательного фонда избирательного объединения, выдвинувшего городской список кандидатов, была увеличена до 100 млн рублей, а кандидата в депутаты Мосгордумы, выдвинутого по одномандатному избирательному округу, — до 9 миллионов рублей. Ради увеличения количества голосов, набранных кандидатами, из избирательных бюллетеней была исключена позиция «против всех кандидатов».

4 декабря 2005 состоялись выборы Московскую городскую думу IV созыва. Многие эксперты называли эти выборы «генеральной репетицией» перед выборами 2007 года в Государственную думу.

В избирательные бюллетени изначально были включены десять партий. Три партии — КПРФ, «Единая Россия» и ЛДПР — были зарегистрированы по «парламентской льготе», дающей право представленным в Госдуме партиям не собирать подписи и не вносить залог. Ещё четыре — «Народная воля», Партия жизни, «Родина» (вычеркнутая из бюллетеней незадолго до дня выборов из-за ролика «Очистим Москву от мусора», признанного разжигающим межнациональную рознь) и «Яблоко», объединившее список с Союзом правых сил — внесли избирательный залог в размере 15 миллионов рублей. Подписи были у Партии зелёных, «Свободной России» и СДПР.

Первое место в голосовании по партийным спискам заняла «Единая Россия», получившая 47,25 % голосов (13 мест). 10-процентный барьер преодолели ещё две партии — КПРФ (16,75 %, 4 места) и Объединённые демократы, участвовавшие в выборах под флагом «Яблока» (11,11 %, 3 места).

Не прошли 10-процентный барьер:

• ЛДПР (8 %),
• Российская партия жизни (4,77 %),
• Российская экологическая партия "Зелёные" (2,64 %),
• «Свободная Россия» (2,2 %),
• Партия социальной справедливости (1,22 %),
• «Народная воля» (0,6 %).

Единороссы также победили во всех 15 одномандатных округах. Таким образом, «Единая Россия» получила 28 мест из 35.

Список единороссов возглавил мэр Юрий Лужков, который помог им улучшить результаты в Москве по сравнению с думскими выборами 2003 (в декабре 2003 ЕР получила 34,43 % голосов).

Для КПРФ это лучший результат в Москве. Ранее на думских выборах КПРФ получала здесь:

• 1993 — 10,1 %
• 1995 — 14,8 %
• 1999 — 11,77 %
• 2003 — 7,69 %.

Успеху КПРФ могло способствовать отстранение от участия в выборах «Родины».

18 января 2006 года Мосгордума утвердила председателей своих 15 рабочих комиссий. 14 из них возглавили представители фракции «Единая Россия». Лишь один председательский пост (комиссия по науке и образованию) достался представителю «Яблока» Евгению Бунимовичу.

7 сентября 2006 года Мосгордума приняла Постановление № 265 «О молодёжной палате при Московской городской Думе». На сегодняшний день Молодёжная палата входит в состав двухпалатного Молодёжного парламента города Москвы, нижняя из которых — МП при МГД, верхняя — Общественная молодёжная палата города Москвы.

В феврале 2009 года Президент России Дмитрий Медведев подписал федеральный закон, предусматривающий отмену избирательного залога на выборах.

20 мая 2009 года на заседании Московской городской Думы был принят Закон города «О схеме одномандатных избирательных округов по выборам депутатов Московской городской Думы пятого созыва». Количество депутатов, избираемых по одномандатным избирательным округам, увеличилось с 15 до 17 человек.

11 октября 2009 года состоялись выборы в Московскую городскую думу V созыва. По партийным спискам было избрано 18 из 35 депутатов. 17 депутатов прошли по одномандатным округам. В голосовании по партийным спискам победила «Единая Россия» (66,26 % голосов), второе место заняла КПРФ (13,27 % голосов). Остальные партии не смогли преодолеть 7-процентный барьер. Во всех 17 одномандатных округах победили кандидаты «Единой России». Таким образом, из 35 мест в Московской городской думе 32 места достались «Единой России» и 3 места — КПРФ.

Здание думы

</div>

С 1892 года до роспуска в 1917 году дума размещалась в собственном здании на Воскресенской площади.

В настоящее время Московская городская дума занимает здание по улице Петровка, 22.

В январе 2013 года для строительства нового здания Мосгордумы на Страстном бульваре были снесены охраняемые законом исторические корпуса Ново-Екатерининской больницы, построенные по проекту Матвея Казакова. В охранной зоне памятника архитектуры предполагается построить новое здание, что прямо запрещено действующим законодательством. В новом здании с подземным паркингом, конференц-залами, залами для приёмов, запланировано устроить отдельные кабинеты и комнаты отдыха для каждого депутата Думы.

См. также

• Выборы в Московскую городскую думу (1993)
• Выборы в Московскую городскую думу (1997)
• Выборы в Московскую городскую думу (2001)
• Выборы в Московскую городскую думу (2005)
• Выборы в Московскую городскую думу (2009)
• Выборы в Московскую городскую думу (2014)
• Строящийся комплекс зданий законодательной и исполнительной власти Москвы
• Государственная дума

Ссылки

• [duma.mos.ru Официальная страница Московской городской думы]
• [www.innovbusiness.ru/pravo/DocumShow_DocumID_139686.html Регламент Московской городской думы (ред. от 23.04.2008 г.)]
• [www.kremlin-moscow.com/moskva-razdel/moskovskaya_gorodskaya_duma/ Правовые акты принятые Мосгордумой]

Отрывок, характеризующий Московская городская дума

И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.