Краснопресненская обсерватория МГУ
Поделись знанием:
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
(перенаправлено с «Московская обсерватория»)
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Код |
105 ([newton.dm.unipi.it/neodys/index.php?pc=2.1.2&o=105&ab=0 наблюдения]) |
| Расположение | |
| Координаты |
55°45′29″ с. ш. 37°34′05″ в. д. / 55.758250° с. ш. 37.568139° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.758250&mlon=37.568139&zoom=18 (O)] (Я)
|
| Высота |
181 м |
| Дата открытия | |
| Сайт: |
crydee.sai.msu.ru/kl/ |
Краснопресненская обсерватория ГАИШ МГУ — астрономическая обсерватория, открытая в 1831 году на одном из холмов на Трёх Горах на Пресненской возвышенности в Москве на левом берегу Москва-реки. До 1827 года данная территория принадлежала купцу-меценату З. П. Зосиме. Строительство велось ровно год. Создателем обсерватории является Д. М. Перевощиков. Здания обсерватории сооружены в 1854 году по проекту архитектора А. А. Авдеева. Следующая крупная перестройка была проведена в 1900 году. С 1920 года на территории обсерватории располагался Астрономо-геодезический научно-исследовательский институт (АГНИИ), а обсерватории было присвоено имя красноармейца-астронома Штернберга. Через 11 лет все научно-исследовательские институты при обсерватории были объединены в Государственный Астрономический Институт им. Штернберга. В 1954 году институт получил новое помещение на Ленинских горах, куда через 2 года было переведено астрономическое отделение Мехмата МГУ. С 15 мая 1979 года обсерватория поставлена на государственную охрану в качестве памятника архитектуры и градостроительства, а на её территории располагается Музей истории астрономии в Московском университете. Последние научные наблюдения в Краснопресненской обсерватории были проведены в 1990 году. В данный момент на обсерватории расположено подразделение ГАИШ МГУ «Краснопресненская лаборатория».
Содержание
Руководители обсерватории
- 1831—1851 — Перевощиков, Димитрий Матвеевич
- 1851—1855 — Драшусов, Александр Николаевич
- 1856—1873 — Швейцер, Богдан Яковлевич
- 1873—1890 — Бредихин, Фёдор Александрович
- 1891—1916 — Цераский, Витольд Карлович
- 1916—1919 — Штернберг, Павел Карлович
- 1920—1931 — Блажко, Сергей Николаевич
- 1931—1936 — Канчеев, Анатолий Александрович — первый директор ГАИШа на территории Краснопресненской обсерватории[1]
- 1936—1939 — Фесенков, Василий Григорьевич
- 1939—1943 — Моисеев, Николай Дмитриевич
- 1943—1952 — Орлов, Сергей Владимирович
- 1952—1956 — Кукаркин, Борис Васильевич — последний директор ГАИШа на территории Краснопресненской обсерватории
- 1956—1976 — Мартынов, Дмитрий Яковлевич
- 1976—1978 — Аксенов, Евгений Петрович
- 1978—1986 — Бугаевский, Александр Владимирович
- 1987—1995 — Москаленко, Евгений Иванович[2]
- c 1995 года — Кононович, Эдвард Владимирович
Инструменты обсерватории
- меридианный круг Эртеля (август 1832 г.)
- 7-футовая труба (август 1832 г.)
- кометоискатель (август 1832 г.)
- меридианный круг Репсольда (D=148 мм, F=2000 мм, 1847 г.); в 1981 г. установлен на Майданакской высокогорной обсерватории
- 10.5 дюймовый рефрактор Мерца (октябрь 1859 г.)
- 15-дюймовый двойной астрограф (Фотографический объектив: D=381 мм, F=6400 мм; Визуальный объектив: D=381 мм, F=6600 мм) (1900 г., братья Анри — оптика, братья Репсольд — параллактическая монтировка; окончание эксплуатации в 1990 г.)
- 7 дюймовый(18,5см) рефрактор (1896 г.)
- Служба точного времени (1 сентября 1931 г.): работа через радиостанции
- В подвале расположен основной опорный гравиметрический пункт СССР
Исследовательские группы лаборатории
- Физика Солнца
- Солнечная активность и её влияние на атмосферу Земли
- Гелиосейсмология
- Изучение, сохранение и экспонирование исторического наследия ГАИШ
Направления исследований
В 1860-х годах:
В 1930-х годах:
В 1930-1960-х годах:
С 1960-х годов:
- Исследование истории астрономии в МГУ
Основные достижения
- Изучение Московской гравитационной аномалии
- В 1872 году Бредихин осуществил первые в России спектральные наблюдения небесных объектов
- разработана механическая теория кометных форм (Ф. А. Бредихин)
- открытие Серебристых облаков (В. К. Цераский)
- определение звездной величины Солнца и нижней границы температуры его поверхности (В. К. Цераский)
- С 1895 года начато систематическое фотографирование звездного неба с целью открытия и изучения переменных звезд (В. К. Цераский, Л. П. Цераская, С. Н. Блажко и др.) — что является основой для Московской стеклотеки.
- исследована проблема колебания земных полюсов (П. К. Штернберг)
- Участие в программе «Карта неба» с использованием двойного астрографа
- Регулярная публикация научных трудов обсерватории «Annales de l’Observatoire astronomique de Moscou» на французском и немецком языках (в 1922 году были переименованы в «Труды Астрономо-геодезического научно-исследо-вательского института», а с 1931 года называется «Труды ГАИШ»)
Известные сотрудники
- Белопольский, Аристарх Аполлонович — директор Пулковской обсерватории
- Дубошин, Георгий Николаевич
- Зверев, Митрофан Степанович — заместитель директора Пулковской обсерватории, профессор, заведующий кафедрой Ленинградского университета
- Куликов, Константин Алексеевич
- Михайлов, Александр Александрович — директор Пулковской обсерватории
- Подобед, Владимир Владимирович
- Шкловский, Иосиф Самуилович
Адрес обсерватории
- Россия, Москва, Нововаганьковский переулок, 5 (До 1991 г. — Переулок Павлика Морозова)
Интересные факты
- 15-дюймовый астрограф долгое время являлся вторым по размеру инструментом в России после 76-сантиметрового телескопа-рефрактора Пулковской обсерватории
- Ф. А. Бредихин был как директором Московской обсерватории так и Пулковской — двух крупнейших обсерваторий России начала XX века
- В 1988 году Московская обсерватория занимала 5-е место по числу астрометрических измерений комет за год[3]
- В 1995 году в обсерватории снимали фильм Московские каникулы.
Напишите отзыв о статье "Краснопресненская обсерватория МГУ"
Примечания
Ссылки
- [scope.narod.ru/MeteoWEB/IMG_1512.jpg Снимок памятной таблички со списком директоров обсерватории]
- [www.sai.msu.ru/dept/presnya/index.html Страница «Краснопресненская лаборатория» на сайте ГАИШ МГУ]
- [heritage.sai.msu.ru/hist/museum.html Музей истории астрономии в Московском университете]
- [heritage.sai.msu.ru/history/sai_history/sai2005_03.html Астрономическая обсерватория в XIX — начале ХХ вв.] — много отличных фотографий 19-го века
- [www.molas.ru/excursions/Exscursia_v_Krasnopresnenskuy_observatoriy.htm Экскурсия в Краснопресненскую обсерваторию]
- [www.gpntb.ru/win/inter-events/crimea2003/trud/tom1/sec/Doc102.HTML Музей-обсерватория ГАИШ МГУ и задачи формирования современного научного мировоззрения]
- [scope.narod.ru/MeteoWEB/index.html Путешествие в обсерваторию МГУ на Красной Пресне. Фоторепортаж.]
- [akids.org.ru/stati/muzey-observatoriya-gaish-mgu-na-krasnoy-presne.php Музей-обсерватория ГАИШ МГУ на Красной Пресне]
- [heritage.sai.msu.ru/hist/150let.html ХРОНИКА 1804—1980 гг. к 150-летию Московской университетской обсерватории — ГАИШ]
- [www.astronet.ru/db/msg/1214207 Государственный Астрономический Институт имени П. К. Штенберга. ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК]
- [heritage.sai.msu.ru/hist/ao.html Астрономическая обсерватории Московского университета и ГАИШ]
- [milka-praga.livejournal.com/38636.html Пресня. Прогулка 4.]
- [bse.sci-lib.com/particle018986.html Иллюстрация «Обсерватории Государственного астрономического института на Красной Пресне» в Большой советской энциклопедии]
- [www.rg.ru/2009/05/28/astronom.html статья «Дабы астрономам не заслонять меридиан…»]
- [photofile.ru/users/propronin/3842923/ Альбом «Обсерватория МГУ на Пресне»]
- [www.sai.msu.ru/history/Dar_Zosima.html Дар Зоя Павловича Зосимы и развитие астрономии в Московском университете]
- [hamilton.dm.unipi.it/~astdys/mpcobs/sites/105.rwo Астрометрические наблюдения малых планет]
См. также
- Астрономия в России
- Список астрономических инструментов
- ГАИШ
- Бугаевский А.В. История основания Астрономической обсерватории Московского университета // Историко-астрономические исследования. 1983. Вып. XVI. С. 17-38.
- Бугаевский А.В. Выбор места двух старинных русских обсерваторий // Историко-астрономические исследования. 1984. Вып. XVII. С. 185-210.
- Пономарёва Г.А., Щеглов П.В. Преподавание астрономии в Московском университете в XVIII - начале XIX вв. // Историко-астрономические исследования. 2000. Вып. XXV. С. 201-205.
- Пономарёва Г.А., Щеглов П.В. Роль М.Н. Муравьёва в развитии астрономии в Московском университете // Труды ГАИШ. 2006. Т. LXXVI. С. 99-108.
- Менцин Ю.Л. Д.М. Перевощиков - учёный, педагог, просветитель (к 220-летию со дня рождения) // Историко-астрономические исследования. 2009. Вып. XXXIV. С. 37 -59.
Отрывок, характеризующий Краснопресненская обсерватория МГУ
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
