Московская центральная церковь ЕХБ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Баптистская церковь
Московская центральная церковь евангельских христиан-баптистов

Церковь евангельских христиан-баптистов. 2011 год.
Адрес Москва, М. Трёхсвятительский пер., 3
Координаты 55°45′16″ с. ш. 37°38′46″ в. д. / 55.754583° с. ш. 37.64611° в. д. / 55.754583; 37.64611 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.754583&mlon=37.64611&zoom=14 (O)] (Я)
Архитектурный стиль эклектика
Автор проекта Г. фон Ниссен
Дата постройки 1865 год
Статус  Объект культурного наследия города Москвы [data.mos.ru/opendata/530/row/19663958 № 19663958]№ 19663958
Состояние действующая церковь
 памятник архитектуры (региональный)[1]

Московская центральная церковь евангельских христиан-баптистовбаптистская церковь в Москве, одна из старейших и самых крупных баптистских церквей в России. Располагается в здании бывшей Евангелическо-реформатской церкви по адресу: Малый Трёхсвятительский переулок, 3.





История общины

В 18811882 годах книгоноши Степан Васильев и его друг Иван Бочаров начали проводить систематические евангельские чтения[2]. В 1903 году Ф. С. Савельев посетил Петербург. Он имел встречу с пашковцами (впоследствии евангельские христиане) и попросил их послать в Москву проповедников Евангелия, которые преподали бы верующим святое водное крещение. Братья откликнулись на просьбу Ф. С. Савельева и послали Василия Ивановича Долгополова и Николая Яковлевича Яковлева[3]. В скором времени образовалась Московская община евангельских христиан, руководителем которой был избран Ф. С. Савельев. В 1909 году Московская община перешла на легальное положение[3].

Советский период

23 апреля 1917 года в помещении бывшей Евангелическо-реформатской церкви состоялось открытие молитвенного дома евангельских христиан. Реформатская церковь к тому периоду объединяла около 20 человек, но продолжала свои служения вплоть до 1920 года.

В 1928 году церковь приютила в своих стенах лютеранскую общину святого Михаила, которая собиралась в церкви вплоть до окончательной ликвидации лютеранской общины в 1933 году. В период господства атеизма в стране церковь подвергалась не только законодательным притеснениям, но и произволу местных властей. В 1937 году служебные помещения здания церкви были переданы под общежитие, рядом расположенное здание семинарии — под школу[3]. Несмотря на это церковь не прекращала своего служения. После закрытия англиканской, лютеранских и других церквей, эта церковь в Малом Вузовском переулке (ныне Малый Трёхсвятительский) осталась единственной действующей протестантской церковью в Москве в годы советской власти. В 1940 году решением властей в здание церкви была переведена Московская община адвентистов седьмого дня[3].

В 1944 году в стенах церкви произошел объединение евангельских христиан и баптистов. В 1960-е годы община столкнулась с проблемой тесноты и обратилась с инициативой в местные органы о переселении из здания церкви жильцов в благоустроенные квартиры. В 1965 году вместе с Всесоюзным советом евангельских христиан-баптистов были куплены три трехкомнатные квартиры в Москве за 65 000 рублей[3] (более 100 000 долларов США) и переданы людям, жившим в здании церкви.

В 1982 году церковь отметила столетие евангельского движения в Москве[2].

Здание

Здание церкви находится в Белом городе на Кулишках — историческом районе в центре Москвы. Оно было перестроено в 1865 году архитектором Германом фон Ниссеном[4] в стиле эклектика из жилого дома 1820—1830-х годов и предназначалось для Реформатской церкви. В 1917 году, после того как большинство членов реформатской общины покинули Россию, здание было передано общине евангельских христиан, которые в 1944 году объединились с баптистами. С 1940 года в здании проводятся также богослужения Церкви адвентистов седьмого дня. Богослужения баптистов и адвентистов проводятся раздельно, в разное время.

В 1946 году, в связи увеличением количества прихожан, вдоль стен молитвенного зала были выстроены две галереи на 500 мест, а перед органом — существенно были увеличены хоры.

Орган

Орган Московской центральной церкви евангельских христиан-баптистов — уникальный памятник немецкого романтизма XIX века работы известного в Германии мастера Эрнста Рёвера (1857—1923). Его величественные инструменты звучали в соборах Магдебурга, Хальберштадта, Штендаля и др. Большинство из них, было утрачено во время Второй мировой войны или подверглось существенным перестройкам в послевоенные годы. Строительство органа велось в течение двух лет на средства общины, собравшей за счёт частных пожертвований необходимую сумму — 8 000 рублей, в 1898 году он был установлен и с тех пор не подвергался каким-либо перестройкам, поэтому сохранил до наших дней свой первозданный звуковой облик. Орган с пневматической игровой и регистровой трактурами имеет 38 регистров, 3 мануала и педаль. Он является единственным инструментом Эрнста Рёвера вне Германии и по количеству регистров занимает пятое место в Москве после органов, установленных в Доме музыки, Концертном зале им. Чайковского, Католическом соборе и Большом зале Консерватории[5].

В 1990 году инструмент поставлен на учёт как памятник истории и культуры[6]. В 2012 году была завершена реставрация органа.

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Московская центральная церковь ЕХБ"

Примечания

  1. [data.mos.ru/opendata/7702155262-obekty-kulturnogo-naslediya-i-vyyavlennye-obekty-kulturnogo-naslediya/row/19663958 Объект № 19663958 культурного наследия города Москвы]. Портал открытых данных Правительства Москвы.
  2. 1 2 [mbchurch.ru/about/ О церкви]. Московская центральная церковь ЕХБ.
  3. 1 2 3 4 5 [mbchurch.ru/about/summary/ Историческая справка]. Московская центральная церковь ЕХБ.
  4. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/92462/%D0%9D%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%BD Ниссен на сайте Академик]
  5. См. Список действующих духовых органов в Москве
  6. [www.mbchurch.ru/about/organ/ Орган]. Московская центральная церковь ЕХБ.
  7. Органы России : Энциклопедия / авторы-составители: Е. Д. Кривицкая, П. Н. Кравчун, М. В. Воинова. — М.—СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2012. — 192 с. — ISBN 978-5-98712-097-2.

Ссылки

  • [www.mbchurch.ru/ Официальный сайт]
  • [mbchurch.ru/gallery/10/ Фотографии здания]
  • [mbchurch.ru/vtour/ Виртуальный тур по зданию церкви]
  • [mbchurch.ru/gallery/10/ Фотографии здания]
  • [news.invictory.org/issue11555.html Московская Центральная Церковь ЕХБ отметит 125 лет]
  • [www.protestant.ru/fotoreporter/mbchurch/ Фоторепортаж с видами интерьера]
  • [webzamos.ru/index.php?newsid=39 Макаронная фабрика московского купца Фёдора Савельевича Савельева на улице Щипок.]
  • [eshatos.ucoz.ru/publ/8-1-0-10 ДОКУМЕНТЫ ИЗ АРХИВА КГБ. Факты, касающиеся Союза Евангельских Христиан. Арест Савельева]

Отрывок, характеризующий Московская центральная церковь ЕХБ

– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.