Московский НИИ психиатрии
 |
Эта статья во многом или полностью опирается на источники, аффилированные с предметом статьи или иной заинтересованной стороной, что может вызвать сомнения в нейтральности и проверяемости представленной информации. Такие источники также не показывают значимость предмета статьи. Статью можно улучшить, использовав независимые вторичные источники вместо аффилированных. (26 мая 2015)
|
| Московский научно-исследовательский институт психиатрии (МНИИП) | |
| Основан | |
|---|---|
| Директор | |
| Расположение | |
| Сайт |
[www.mniip.org/ ip.org] |
Московский научно-исследовательский институт психиатрии (МНИИП) — филиал ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского» Минздрава России[1].
Штат МНИИП состоит преимущественно из высококвалифицированного научного коллектива. В его состав входят 30 докторов наук как медицинских, так и психологических, биологических и ряда других наук и 77 кандидатов наук. В институте работают 15 профессоров, из них 2 заслуженных деятеля науки России. Некоторые из сотрудников МНИИП — высокоавторитетные учёные, в том числе и в области психиатрии, — известны как в самой России, так и за её пределами.
Содержание
История института
Институт учреждён постановлением коллегии научного сектора Наркомпроса РСФСР от 30 марта 1920 года «О преобразовании Психоневрологического музея в Московский психоневрологический институт»[2].
Основателями института были ученики С. С. Корсакова — представители московской школы психиатрии Ф. Е. Рыбаков и А. Н. Бернштейн[2].
Среди известных деятелей института — Л. М. Розенштейн, Д. Е. Мелехов, И. Я. Гурович, А. Г. Амбрумова, Г. С. Васильченко, В. М. Шкловский, Г. Е. Сухарева, В. В. Ковалев, Н. Ф. Шахматов, А. Е. Снесарев, С. Ф. Семенов, С. Г. Жислин, Б. В. Зейгарник, и другие[2].
Клиническая база института
Клинико-диагностическая база института позволяет проводить обследование самых сложных больных на уровне современных требований с использованием биохимических, патофизиологических, нейроэндокринных, томографических и других исследований.
При институте действует психоневрологический стационар, который располагает комфортабельными палатами со всеми удобствами. В клинических отделениях проходят лечение больные с пограничными психическими расстройствами; аффективными расстройствами; эпилепсией и органическими заболеваниями головного мозга.
При этом стационаре работают также детское отделение, основным предназначением которого является лечение детей с пограничными вариантами интеллектуальной недостаточности; отделение для наркологических больных с сочетанными с другими психическими заболеваниями патологиями. Помимо этого клинико-диагностическая база МНИИП включает в себя отделение интенсивной терапии психических заболеваний и дневной стационар.
Деятельность
Высококвалифицированные специалисты проводят амбулаторный прием на базе консультативной поликлиники, созданной специально для этих целей. Помимо этого в стационаре осуществляется стационарное лечение и наблюдение особо сложных пациентов с участием и под руководством ведущих специалистов в различных областях, в том числе психиатрии, невропатологии, наркологии и ряда других медицинских дисциплин.
На базе консультативной поликлиники проводятся также и специализированные приемы и консультации по сексопатологии, психоэндокринологии, психосоматическим расстройствам, включаяя эпилепсии и иным заболеваниям центральной нервной системы.
В стационарном отделении института применяются все современные лекарственные и психотерапевтические методы лечения больных.
Сотрудники и службы
Сотрудники института принимали участие в создании детской психиатрической службы, а также в создании суицидологической, логопедической, сексопатологической служб. Существует система помощи при различных формах патологии речи и нейро-реабилитации. [2].
Направление психонейровирусологии развивал В. М. Морозов[2].
В 1960-е годы клинико-генетическую лабораторию института, которая занималась вопросами дифференциации олигофрений, возглавлял генетик В. П. Эфроимсон[2].
В институте впервые в стране применены инсулинотерапия (А. С. Кронфельд), электросудорожная терапия (М. Я. Серейский), получил развитие метод разгрузочно-диетической терапии (Ю. С. Николаев)[2].
С 1954 года институт стал применять психотропные средства, и производил клиническую апробацию всех применяемых средств психофармакологии отечественного и зарубежного происхождения.[2]
Г. Е. Сухарева выдвинула концепцию о соотношении общемозговых и локальных мозговых нарушений в развитии психических расстройств, с предположением, что дисциркуляторные, сосудистые или диэнцефального типа общемозговые нарушения зачастую предопределяют заболевание и его прогредиентность, которая была подтверждена такими исследователями, как А. С. Шмарьян, Р. Г. Голодец, Т. А. Доброхотова[2].
С 1993 года институт возглавляет доктор медицинских наук, профессор В. Н. Краснов. Заместитель директора института по научной работе — доктор медицинских наук, профессор И. Я. Гурович (с 1993 года).
В последнее время практикуются клинико-патогенетические исследования аффективных и соматоформных расстройств, проблемы этиопатогенеза, динамики психических расстройств и экологической психиатрии[2].
Напишите отзыв о статье "Московский НИИ психиатрии"
Примечания
Координаты: 55°48′00″ с. ш. 37°41′58″ в. д. / 55.800194° с. ш. 37.699556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.800194&mlon=37.699556&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Московский НИИ психиатрии
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
