Московский государственный университет пищевых производств

Московский государственный университет пищевых производств (МГУПП)
Международное название	Moscow State University of Food Production
Год основания	1930
Тип	университет
Ректор	О. Ю. Ясинов
Студенты	≈5000 (1998)
Расположение	Москва, Россия Россия
Юридический адрес	125080, Россия, Москва, Волоколамское шоссе, 11
Сайт	[www.mgupp.ru pp.ru]
Награды	Почётная Грамота Президиума Верховного Совета РСФСР

К:Учебные заведения, основанные в 1930 году

Моско́вский о́рдена Трудово́го Кра́сного Зна́мени госуда́рственный университе́т пищевы́х произво́дств (МГУПП) — техническое высшее учебное заведение России по подготовке специалистов для пищевых и перерабатывающих отраслей агропромышленности комплекса, экономики и биотехнологической промышленности. Основан в 1930 году.

Ректор университета Н. Ф. Гатилин в БСЭ писал: «Один из ведущих советских учебных и научных центров в области подготовки специалистов для пищевой промышленности и системы заготовок, пищевого машиностроения и микробиологической промышленности».

История

14 мая 1930 года с целью подготовки подготовки квалифицированных инженерных и рабочих кадров для пищевой промышленности приказом по Народному комиссариату внешней и внутренней торговли СССР на базе факультета зерна и муки Московского химико-технологического института имени Д. И. Менделеева и механического факультета Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана был создан Московский институт технологии зерна и муки (МИТЗиМ), включавший два отделения — мукомольно-элеваторное и хлебопекарное.

В 1934 году в состав Московского института технологии зерна и муки вошёл Луганский институт хлебопекарной промышленности, а в 1939 году Ленинградский институт кондитерской промышленности.

В 1941 году произошло слияние института с Московским институтом инженеров мукомольной промышленности и элеваторного хозяйства. Объединённый институт получил название Московский технологический институт пищевой промышленности (МТИПП). В состав его входили технологический, элеваторно-мукомольный, механический и экономический факультеты.

В ходе Великой отечественной войны был нанесен колоссальный ущерб пищевой промышленности. Было разрушено более половины пищевых предприятий. (Потери в Великой Отечественной войне) В послевоенные годы были приложены значительные усилия для восстановления народного хозяйства. В сравнительно короткий срок были восстановлены и построены заново тысячи предприятий, в том числе и пищевых. Это потребовало расширения подготовки кадров как по прежним традиционным специальностям, так и по новым. В связи с этим, В МТИПП расширяется контингент студентов, создаются новые кафедры, открываются новые специальности, читаются новые курсы. Так, на механическом факультете с 1952 г. началась подготовка инженеров-электромехаников по автоматизации химико-технологических производств, с 1959 г. — инженеров по конструированию машин-автоматов для мельнично-элеваторной и пищевой промышленности.

В 1953 году на базе заочного факультета МТИПП был создан Всесоюзный заочный институт пищевой промышленности.

С 1962 году начался выпуск инженеров-технологов в области технологии ферментных препаратов. В связи с развитием пищевой промышленности и необходимостью подготовки высококвалифицированных специалистов для этой важной отрасли народного хозяйства из числа работающих практиков.

Ректор МТИПП Н. Ф. Гатилин отмечал, что в «1972/73 учебном году в институте обучалось около 6 тыс. студентов, работало около 500 преподавателей, в том числе 44 профессора и доктора наук, 250 доцентов и кандидатов наук». В то же время в 1973 году он писал, что в Московском технологическом институте пищевой промышленности работало 427 преподавателей, из которых 45 являлись докторами наук и профессорами, а 220 доцентами и кандидатами наук. Также он указывал, что в 1973 году в составе института были следующие факультеты: пищевых производств, хранения и переработки зерна, механический, инженерно-экономический, вечерний, повышения квалификации преподавателей вузов и специалистов пищевой промышленности. Также институт имел аспирантуру, подготовительное отделение, 38 кафедр, проблемную и 7 отраслевых лабораторий. Институт имел право принимать к защите кандидатские и докторские диссертации. Библиотека института содержала 600 тыс. единиц хранения. Институт издавал сборники научных трудов. К 1973 году институт успел подготовить в общей сложности около 20 тысяч специалистов.

В 1992 году МТИПП получил статус академии и стал называться Московской государственной академией пищевых производств (МГАПП).

В 1997 году академия получила статус университета.

В 2011 году в целях улучшения качества управления университетом, к Московскому государственному университету пищевых производств присоединили Московский государственный университет прикладной биотехнологии и Государственную академию инноваций.

История названий Московского государственного университета прикладной биотехнологии

• 1930-1933 — Химико-технологический институт мясной промышленности (вечерний).
• 1933-1954 — Московский химико-технологический институт мясной промышленности.
• 1954-1989 — Московский технологический институт мясной и молочной промышленности.
• 1989-1992 — Московский институт прикладной биотехнологии.
• 1992-1996 — Московская государственная академия прикладной биотехнологии.
• 1996-2011 — Московский государственный университет прикладной биотехнологии.
• В 2011 году присоединён к Московскому государственному университету пищевых производств.

Ректоры

Список ректоров:

• Шпиндлер Е. М. (1931-1936, ТМЭИ)
• Сарычев Б. Г. (1931-1933, МИТИХ)
• Локшин А. Я. (1933-1938, МИТИХП)
• Шумаев Ф. Г. (1938-1941, МПИПП)
• Подгорный Н. В. (1942-1944, МТИПП)
• Трисвятский Л. А. (1944-1946)
• Стабников В. Н. (1946-1951)
• Гатилин Н. Ф. (1951-1975)
• Красников В. В. (1975-1988)
• Тужилкин В. И. (1989-2007)
• Хуршудян С.А. (2007-2009)
• Еделев Д. А. (2009-2015)
• Ясинов О. Ю. - и.о. в настоящее время.

Структура

В университете действуют следующие институты:

• Институт ветеринарной экспертизы, санитарии и экологии
• Институт непрерывного образования
• Институт технологии и производственного менеджмента
• Институт экономики, менеджмента и права
• Технологический институт
• Медицинский институт усовершенствования врачей

Учебная деятельность

В 2015 году в университете действуют:

• 6 институтов
• 34 кафедры
• 33 направления подготовки бакалавров
• 8 направлений подготовки магистров
• 38 направлений подготовки специалистов
• 46 специальностей послевузовского образования (аспирантура)
• 7 научных направлений (докторантура)
• 18 специальностей интернатуры
• 40 направлений ординатуры
• 1 школа

В университете обучаются более 9000 студентов.

Награды

За большие заслуги в подготовке специалистов для народного хозяйства и развитие научных исследований МТИПП награждён орденом Трудового Красного Знамени, а в 1981 г. — Почётной Грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР «За большие заслуги в подготовке специалистов для народного хозяйства и развитие научных исследований».

Критика

В 2015 году журналист Борис Соболев в передаче «Вести недели» по итогам журналистского расследования выявил следующие факты нарушений учебного процесса:

низкая учебная подготовка и оплата труда преподавателей

В самый разгар семестра в университете не ведутся занятия. Студенты рассказали, что посещают «занятия раз в полтора месяца», поскольку из-за того, что «толком не преподают», поскольку «преподавателям зарплату не платят». Соболев отмечал, что сложности с финансированием начались в университете после того, как ректором стал сын бывшего заместителя министра внутренних дел Дмитрий Еделев: «угрожая увольнением, молодой ректор перевёл весь педсостав на новые трудовые договора». Так бывший преподаватель высшей математики МГУПП Тамара Филиппова рассказывала, что ей, «педагогу высшей школы в Москве со стажем работы 33 года», была предложена заработная плата в размере около 5 тысяч рублей в месяц: «Оплата труда конкретно мне была предложена такая: учебная работа — 2600 рублей, научная работа — 1500 рублей, воспитательная работа — 133 рубля».

устаревшая материально-техническая база

В лаборатории механики и робототехники «на станках, списанных еще при Хрущёве, учат главных инженеров производств в XXI веке». В информационно-справочном кабинете стоит оборудование, которое использовалось «лет за 30 до изобретения компьютера». Также было выяснено, что в лаборатории современных пищевых технологий, где «должны изучать генно-модифицированные продукты и думать о продовольственном импортозамещении», возраст самого нового прибора составляет 45 лет.

коррупция

Бывший главный инженер МГУПП Эдуард Панченко отмечал, что в год из университета уводились суммы в размере около 300 миллионов рублей, что представляло собой половину всего денежного фонда учебного заведения предназначенного для выплаты заработной платы. Панченко признался, что также принимал участие в это преступной схеме: «Если бы я отказался, я был бы уволен в течении трёх дней и выселен из общежития. Кроме того, некоторым угрожали». В 2012 году было возбуждено уголовное дело о вымогательстве с арендатора университетских столовых 5 миллионов рублей. Причём такая же сумма позднее была обнаружена в сейфе у Еделева. Кроме того, отмечает Соболев, у ректора при обыске дома было найдено «золото в слитках, 11 единиц огнестрельного оружия и пачка проштампованных дипломов собственного вуза». Хотя впоследствии «ни об уголовном деле, ни о судьбе дипломных бланков, этих документов строгой отчетности, ничего не известно». Соболевым было выяснено, что заместитель ректора университета по учебной работе «и по деликатным вопросам» Оксана Кальницкая предлагала за миллион рублей обеспечить получение диплома МГУПП: «Мне надо будет на определенных этапах подыскивать людей, которые будут выполнять вашу работу, вбивать ваши ответы, тесты, учиться за вас. Вам вообще не надо появляться. [...] Думаю, мы в миллион можем „вкатиться“ с вами».

Литература

• Московский технологический институт пищевых производств / Гатилин Н. Ф. // Моршин — Никиш. — М. : Советская энциклопедия, 1974. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 17).</span>
• Зенькович Н. А. [books.google.ru/books?id=o9I0SDET8jsC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Самые закрытые люди. Энциклопедия биографий]. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2002. — 767 с. — (Элита). — ISBN 5-94850-035-7.
• [books.google.ru/books?redir_esc=y&hl=ru&id=x2IOAQAAMAAJ&dq=%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D1%82%D0%B5%D1%85%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%B8%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%82+%D0%BF%D0%B8%D1%89%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B9+%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%BC%D1%8B%D1%88%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8&focus=searchwithinvolume&q=+%D0%BF%D0%B8%D1%89%D0%B5%D0%B2%D1%8B%D1%85+%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B8%D0%B7%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D1%81%D1%82%D0%B2 Московский университет пищевых производств] // Краткая российская энциклопедия. — М.: Оникс 21 век, 2003. — Т. 2: К - Р. — 1135 с.
• Пирузян А. С. О хлебе насущном: историко-экономические очерки, воспоминания. — М.: Наука, 1994. — 331 с.

Отрывок, характеризующий Московский государственный университет пищевых производств

Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.