Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти
Основание	1925
Упразднена	2007
Причина упразднения	Перенос предприятия в другое место
Расположение	Москва
Ключевые фигуры	Арманд Хаммер
Число сотрудников	около 800 человек (1990)

К:Компании, основанные в 1925 годуК:Компании, упразднённые в 2007 году

Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти — бывшая фабрика по производству карандашей и других пишущих средств. Был известен также как «Карандашная фабрика», ОАО «Сакко и Ванцетти», ОАО «Завод пишущих принадлежностей им. Сакко и Ванцетти», АООТ «Московский завод пишущих принадлежностей им. Сакко и Ванцетти».

Предприятие входило в тройку крупнейших предприятий отрасли наряду с ПО «Союз» и ОАО «Оргтехника».

Завод располагался в Дорогомилово 55°44′54″ с. ш. 37°33′15″ в. д.55.7484806° с. ш. 37.554306° в. д. / 55.7484806; 37.554306   , имел также филиал в районе Кунцево («Кунцевский завод автоматических ручек» до 1970 года).

История завода

На основе концессионного договора, заключённого между Правительством СССР и Правлением американской концессии в лице А. Хаммера и утверждённого СНК 22 сентября 1925 г. (Протокол № 119, п.14), в 1926 г. в Москве была открыта концессионная фабрика канцелярских принадлежностей. По окончании срока концессионного договора по решению Правительства СССР с 15 марта 1930 года стала действовать Государственная карандашная фабрика имени Сакко и Ванцетти.

С момента основания (1930 г.) по 1935 г. фабрика подчинялась объединению «Мосхим» (Мосхимтресту), с 1935 по 1957 гг. — Тресту школьно-письменных принадлежностей Министерства местной промышленности, с 1957 по 1965 гг.- Управлению мебельной промышленности Мосгорсовнархоза, с 1965 г. по 25 марта 1991 гг. — Объединению «Союзоргтехника» (с 1986 г. — МНПО «Оргтехника») Министерства приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР, с 25 марта 1991 г. по 3 августа 1993 г. — Министерству электротехнической промышленности и приборостроения СССР, с 03 августа 1993 г. по 30 июня 1994 г. — Комитету РФ по машиностроению.

В 1989 было создано совместное предприятие «Тангра», которое получило новые технологии и оборудование от АО «Булгарлизинг» для производства шариковых ручек типа PILOT, но из за корпоративного конфликта наладить производство не удалось, в целях возмещения ущерба оборудование было возвращено владельцам в конце 1990-х (Болгария)

1990-е — 2000-е. Закрытие завода

В 1994 году было зарегистрировано Акционерное общество открытого типа «Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти», которое являлось правопреемником государственного предприятия «Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти». В 2000 году АООТ «МЗПП им. Сакко и Ванцетти» было преобразовано в соответствии с действующим законодательством в ОАО «Завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти».

Кризис 1990-х годов больно ударил по промышленности. В 1996 уходят иностранные партнеры (Болгария и Швейцария). Долговая нагрузка растёт. Заработная плата перестаёт выплачиваться. В 1999 в связи с задолженностью, на предприятии была отключена электроэнергия и прочие коммуникации. Оборудование не было законсервировано, в результате завод сильно пострадал в осенне-зимний период.

К 2000 году на заводе работало около 50 человек (в 1996—1500 человек). В 2000 бывшими сотрудниками и партнерами предприятия было выкуплено оборудование и организовано производство номенклатуры завода. В период 2000—2002 завод был способен выпускать до 1 млн шариковых ручек в месяц при загрузке в 35 % от проектной мощности. В 2003 была выпущена последняя партия ручек РШ-656. В 2005 аффилированные лица выкупили часть оборудования (термопластавтоматы и металлообрабатывающее оборудование, около 25 единиц) и перенесли производство на территорию Владимирской области. В 2007 — подготовка территории завода (снос строений) для строительства элитного жилого комплекса «Парк Сити». В реализации проекта на различных этапах участвовали ИСК «Реалтэкс», Группа «ПИК», Группа «Абсолют». Площадь застройки 14,5 га.

Руководство

В период реорганизации и банкротства завода фактически существовало 2-3 юридических лица с общим для всех словосочетанием в наименовании «Сакко и Ванцетти», которым принадлежала часть имущества завода. Этим объясняется дублирование органов управления. Последним юридическим лицом собственником завода было ОАО «Сакко и Ванцетти», акционерами которого и являются компании-застройщики.

• 1990—1999 — Карев Александр Михайлович «Заслуженный машиностроитель Российской Федерации»
• 1999 — Ермаков Александр Алексеевич, в то же время директор завода-конкурента ОАО «Гамма»
• 2000—2001 — Лукашевич Валерия Юрьевна (внешнее управление)
• 2000—2001 — Свириденко Галина терентьевна (внешнее управление)
• 2001 — Морозов Тимофей Васильевич
• 2001 — Баранников А. Л. (внешнее управление)
• 2002 — Черемисин Д. В.
• 2003—2004 — Мельников Л. (последний директор)

Продукция завода

• Карандаши
• Шариковые ручки (РШ-656)
• Настольные письменные наборы
• Наборы красок
• Прочие канцтовары
• Предметы быта
• С 2000 года завод производил любую продукцию из пластика на заказ

В связи с высокой конкуренцией со стороны европейских (по качеству) и китайских (по цене) производителей завод столкнулся с проблемой сбыта продукции.

Оборудование

В производстве использовалось большое количество специального и уникального оборудования, в том числе импортного: PLATARG, AGIE, EWAG, PONAR, LACHAUSSE, роботизированные комплексы.

• Термопластавтоматы KUASY (Германия) 1982—1991 года выпуска — 12 ед.
• Прессы от 6 до 40 тонн — 14 ед.
• Станки:
  • Токарные — 25 ед.
  • Фрезерные — 15 ед.
  • Координатные — 5 ед.
  • Плоскошлифовальные — 9 ед.
  • Эрозионные − 5 ед.
• роботизированный и обычный гальванический цеха
• ТПА около 12 ед.

Цеха

• Цех по изготовлению пресс-форм
• Инструментальный участок, цех по изготовлению пресс-форм
• Роботизированный и обычный гальванический цеха

Факты

• Завод имел на балансе популярный пионерский лагерь «Искра», в который ездили отдыхать и поправлять здоровье не только дети работников завода, но и добрая половина детворы Киевского и Кунцевского районов г. Москвы.
• В период с 1995 по 2004 РПЦ пыталась вернуть себе помещения завода располагавшиеся на территории Храма преподобного Серафима Саровского в Кунцеве 1909 года постройки. К 1993 году в храме уже никакого производства не было. Вывеска на проходной сообщала: «МЗПП им. Сакко и Ванцетти. Производство N2». В 1997 году храм был восстановлен.
• На пятой ежегодной церемонии вручения народной премии «Золотой граммофон» директор «Московского завода пишущих принадлежностей» за песню «Ручки» вручила музыкантам группы «Вирус» наборы ручек собственного производства.
• Завод и жилые дома неподалеку построены на месте бывшего Дорогомиловского кладбища (моровое, чумное, еврейское).
• На фабрике в 1934 году помощником главного инженера работал писатель Василий Семенович (Иосиф Соломонович) Гроссман. С заводом связан его рассказ «Цейлонский графит».
• На территории завода располагался офис футбольного клуба «Асмарал» (ФК Пресня).
• Сине-красными карандашами «Сакко и Ванцетти» пользовался Сталин.

Достопримечательности

Паровоз С^у 205-37

На территории завода 55°44′54″ с. ш. 37°33′06″ в. д.55.7484389° с. ш. 37.5517528° в. д. / 55.7484389; 37.5517528    располагался уникальный исторический объект (известный как паровоз на набережной Тараса Шевченко) — единственный сохранившийся до наших дней паровоз ранней, второй серии С^у (1930-е годы). В данный момент паровоз стоит на территории Бадаевского завода 55°44′58″ с. ш. 37°33′33″ в. д.55.7496778° с. ш. 37.5591972° в. д. / 55.7496778; 37.5591972    на постаменте за воротами.

История появления паровоза

В 1996 году у группы предпринимателей возникла идея организовать ресторан «Царский поезд», который должен был располагаться между заводом и гостиницей «Украина». Для этого они доставили из посёлка Жуковский 2 паровоза С^у, которые поступили на Коломенский завод, где из двух был сделан один, но «по высшему разряду» и в заводских условиях (без тендера). Второй С^у был разрезан на Коломзаводе. Паровоз был доставлен на Бадаевский завод вместе с тендером от ИСа и тремя пассажирскими вагонами ЦМВ, из которых стали делать имитацию вагонов царского поезда. Ещё был пригнан тендер от Эу, который предназначался для установки с паровозом. В таком виде это всё застал кризис 1998 года. В 2001 на металлолом были порезаны вагоны и тендер ИС, тендер Эу, ж/д пути.

Ссылки

• «Жилье вместо пивзавода.» Ведомости 23.11.2004
• «Вторая смерть Сакко и Ванцетти».08.12.2008 Владимир Чесноков, «Новые Известия»
• [suncheek.narod.ru/MZHD/photo/shev/shev30.htm Фотография паровоза на сайте «Московские железки»]
• [samlib.ru/n/nesterow_andrej_nikolaewich/nekropolx.shtml Дорогомиловский некрополь. Статья о Дорогомиловском кладбище]
• [www.oldmos.ru/photo/view/69978 Вид корпусов фабрики на сайте «Старая Москва»]

Отрывок, характеризующий Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти

К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.