Московский мост (Ярославль)

Мост через реку Которосль
Координаты: 57°37′10″ с. ш. 39°53′09″ в. д.57.6195056° с. ш. 39.8861083° в. д. / 57.6195056; 39.8861083
Область применения	автомобильный, пешеходный
Пересекает	Которосль
Место расположения	Ярославль
Конструкция
Полос движения	2 в каждую сторону
Эксплуатация
Начало строительства	1821 год
Открытие	1821 год
Полезные ссылки
[maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%AF%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C%2C%20%D0%AF%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D1%8C&sll=39.8877,57.6225&l=map на Яндекс. Картах]
[maps.google.com/maps?ll=57.619505565556,39.886108343333&q=57.619505565556,39.886108343333&spn=0.01,0.01&t=k&hl=ru на Картах Google]

К:Мосты, построенные в 1821 году

Мост через реку Которосль (Американский мост) — автомобильно-пешеходный мост через Которосль в городе Ярославле. Соединяет центр города с южными (Красноперекопским и Фрунзенским) районами, а Московским проспект с Богоявленской площадью. Является самым старым мостом в Ярославле.

История

Вид моста через Которосль

Мост 1873 г.

Мост 1962 г.

Мост 2010 г.

Потребность в строительстве моста через Которосль, связывающего Ярославль с дорогой на Москву, остро существовала с 17 века, когда город развился в крупный торговый и ремесленный центр. В «Путеводителе по Ярославской губернии», изданном в 1859 году, написано, что

«Весенний разлив Волги и Которосли, затопляющий недель на шесть всё низовье по берегам этих рек на большом пространстве, всегда производил величайшие затруднения в переправе через этот залив, особенно во времена ледохода. Не говоря о временах отдаленных, даже в первой половине XVIII столетия переправа здесь производилась на лодках и паромах».

В начале 19 века во времена губернаторства Михаила Голицына был устроен мост через Которосль на барках. В 1821 году на средства купца Порфирия Оловянишникова был сооружён первый деревянный мост, протяжённостью 480 саженей «через Которосль и на всем протяжении весеннего разлива ея». Но сооружение было узким, деревянные опоры моста часто рушились и его неоднократно приходилось перестраивать. Первая реконструкция произошла в 1831—1832 годах — мост на деревянных сваях, часто разрушаемых ледоходом, был заменён. На его месте была насыпана земляная дамба с тромбованным шоссейным полотном, длиной около 1200 метров и шириной 13 метров, обложенная крупным булыжником, а переправа осуществлялась по наплавному мосту. Для свободного протока воды весной в насыпи была предусмотрена арка «из крупного дикого камня» высотой 12 метров. Эта арку спроектировал и соорудил крепостной крестьянин Емельян Орлов, и она существует до сих пор.

В 1853 году плавучий мост, оказавшийся неудобным в использовании и приводивший к задержке в перевозке грузов, был заменён деревянным, связывавшим дамбу и ярославский берег реки. Постройку его оплатили города Рыбинск и Ростов, заинтересованные в удобных транспортных связях с Ярославлем.

А уже в 1873 году на месте деревянного был построен крытый железный мост. Особенностью данной системы мостостроения было наличие одного пролёта, опиравшегося на береговые опоры. Так как такая система называлась американской, то и мост получил в народе название Американский. Газета «Ярославские губернские ведомости», сообщая о столь важной городской новости, писала:

«Постройка моста через Которосль, начатая соборным молебствием 15 августа 1851 года, совсем уже окончена. 26 февраля, в день рождения Его Императорского Высочества, Благоверного Государя Великого Князя Александра Александровича, после литургии с благодарственным молебствием, совершенной в Спасо-Преображенском монастыре соборне преосвященнейшим архиепископом Ярославским и Ростовским Евгением, предпринят был из монастыря крестный ход на реку и на середине нового моста в присутствии высших сановников города и при многочисленном стечении народа, покрывавшего берег и дамбу, совершён водосвятный молебен, в заключение которого, по окроплении моста святою водою, возглашено многолетие Государю Императору и Августейшему Дому. За два дня перед открытием моста произведено было испытание прочности постройки наносными тяжестями, опыт оказался вполне удовлетворительным. Будущею весною предстоит ещё проба, естественная, при вскрытии Волги и Которосли, но заслуженная известность мостов американской системы, по которой сооружен мост ярославский, ручается за стойкость его и в предстоящей борьбе с наводнением. Стоит поздравить Ярославль с этой обновой! По громадности работ и укреплений – это твердыня, по лёгкости и красоте стиля – премилая игрушка, по ценности сооружений – одно из лучших украшений города».

В 1961—1962 годах железный мост был демонтирован, а на его месте построен современный железобетонный мост.

В 2009—2010 годах в рамках подготовки к празднованию тысячелетия Ярославля была проведена реконструкция моста: заменены пролеты, дорожное полотно, ограждения, освещение. Возле южного съезда с моста построена автомобильная развязка, связывающая Московский проспект с новым мостом через Которосль.

Ссылки

• Скробина О. [city-news.ru/content/view/2212/ И американский, и Московский]. Городские новости (03.02.2010). Проверено 19 июля 2010. [www.webcitation.org/67NFbVcr4 Архивировано из первоисточника 3 мая 2012].
• Татарченков О. [www.sevkray.ru/news/5/18795 Новый старый «американский» мост]. Северный край (14.01.2010). Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67NFYZ3Ev Архивировано из первоисточника 3 мая 2012].
• [yargid.ru/blog/history_bridges/42.html История ярославских мостов]. yargid.ru. Проверено 19 июля 2010. [www.webcitation.org/67NFc25fo Архивировано из первоисточника 3 мая 2012].
• Хаиров А.Р. История Ярославля с древнейших времен до наших дней / проект Андриевского А.А.. — Москва: Интербук-бизнес, 1999. — С. 261—262. — 348 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-89164-057-0.
• Пунин А.Л. Архитектура отечественных мостов. - Л.: Стройиздат. Ленингр. отд-ние, 1982. - С. 54- 152 с., илл. - 12 000 экз.

Отрывок, характеризующий Московский мост (Ярославль)

Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.