Московское речное пароходство

ОАО «Московское речное пароходство»
Тип	Публичная компания
Основание	1858
Расположение	Россия Россия: Москва
Ключевые фигуры	Анисимов Константин Олегович (генеральный директор)
Отрасль	водный транспорт
Число сотрудников	5700
Дочерние компании	ОАО «Порт Серпухов», ООО «Порт Касимов», ООО «Порт Кимры»
Сайт	[mosrp.ru/ u]

К:Компании, основанные в 1858 году

Московское речное пароходство — предприятие, специализирующееся на перевозках грузов и пассажиров по воде в Европейской части России.

Перевозки осуществляются около 150 грузовыми и 20 пассажирскими кораблями. В состав флота компании входит также добывающая и погрузочно-разгрузочная техника, буксиры. С 2012 года в состав пароходства входит подразделение «МРП-танкер», занимающееся перевозкой нефтепродуктов.

ОАО «Московское речное пароходство» (ОАО МРП) расположено по адресу: 125195, Россия, Москва, Ленинградское шоссе, д. 59.

История

До Октябрьской революции

26 января 1857 года, гвардии капитан и житель города Касимова Геннадий Николаевич Львов подал прошение об организации пароходства по рекам Москве, Оке и Волге. Прошение было удовлетворено 29 мая того же года приказом «по ведомству путей сообщения и публичных зданий № 105». Официально же свою историю Московское речное пароходство отсчитывает от 1858 года, когда начались первые регулярные рейсы. 29 апреля пароход «Москва» и 4 мая пароход «Николай» отправились с грузом и пассажирами из Москвы в Нижний Новгород и в Коломну. Об этом газета «Ведомости Московской городской полиции» написала в объявлении:

Контора сим честь имеет объявить, что 29 сего апреля в 10 часов утра пароход отправится из Москвы в Нижний Новгород, а потому принимаются пассажиры и кладь всякого рода во все места, лежащие по течению рек Москвы и Оки, о цене за проезд пассажиров и клади можно узнать в Конторе пароходства на Москве-реке близ Краснохолмского моста в доме Рейхенау.

С этого времени компания производила перевозки водным транспортом, развивала водную инфраструктуру, внедряла новые виды тяги. Вскоре стали появляться и другие пароходные конторы. В 1874—1877 годах в районе Москвы были построены плотины: Перервинская, Бесединская, Андреевская, Софьинская, Фаустовская и Северская (см. Москворецкая шлюзованная система). Плотины имели шлюзы и давали проход судам с осадкой до 90 см. Строительство плотин способствовала росту перевозок компании от устья реки Москвы до города Москвы.

С 1880-х годов пароходное судостроение в России активно развивается. На рубеже XX века для нужд компании строились пристани, закупались подъемные машины, пароходы, строились судостроительные предприятия. В 1900 году в Московско-Окском бассейне насчитывалось 106 паровых судов, из которых 96 были отечественного производства. Наибольшая скорость парохода против течения достигала 15 вёрст в час. В 1906 году было открыто буксирное судоходство. К 1918 году в Московско-Окском бассейне было 165 самоходных и 814 несамоходных судов.

Советское время

Декретом от 5 февраля 1918 года все судоходные предприятия были объявлены «общенациональной неделимой собственностью Советской республики». Национализация шла постепенно и была полностью завершена к 1924 году. В 1920-е годы новых пароходов в стране строилось очень мало. В 1931 году была организована компания «Московско-Окское управление речного пароходства» (МОУРП), приняв на баланс 48 грузопассажирских и грузовых пароходов, 68 буксиров и 406 единиц несамоходного флота. В середине 1930-х годов в ходе второй пятилетки началась активная реконструкция водного транспорта. Строились суда новых типов мощностью от 200 до 320 л.с., которые пополняли Московско-Окский флот. После ввода в эксплуатацию канала Москва — Волга объём перевозок грузов и пассажиров в московском регионе резко увеличился. Было образовано новое пароходство «Москва-Волга канал». Для него строились пассажирские суда типа «Михаил Калинин» мощностью 700 л.с. и буксиры типа «Дубна» мощностью 300 л.с. В 1938 году пароходства московского региона пополнились катерами типа «Сокол».

После начала Великой Отечественной войны многие работники речного транспорта ушли на фронт. Им на смену пришли женщины и подростки. Пароходства занимались эвакуацией москвичей и промышленных предприятий в тыл. Только в июле 1941 года из Москвы на речных судах было вывезено 110 человек, в первую очередь детей. Корме того, речной транспорт занимался доставкой в столицу топлива и продуктов питания. Когда в октябре 1941 года фронт стал приближаться к Москве многие речные суда передали Московскому военному округу. Пароходы переоборудовались в плавучие госпитали, буксиры использовались в качестве боевых кораблей. За время войны из-за бомбёжек и артиллерийских обстрелов пароходства потеряли 26 грузопассажирских и 40 буксирных судов и более 200 единиц несамоходного флота. За вклад в борьбу с нацистской Германией более 280 речников были награждены медалью «За оборону Москвы», десятки удостоились орденов «Знак Почёта», «Красной Звезды» и медали «За трудовую доблесть». Пароходство «Москва-Волга канал» 7 раз награждалось переходящим Красным Знаменем Государственного комитета обороны. После окончания войны флот московских пароходств пополнился иностранными судами, полученными по репарации.

В 1954 году компания «Московско-Окское управление речного пароходства» была объединена с пароходством «Москва-Волга канал» и получила название «Московское речное пароходство». Начальником объединённого пароходства стал Александр Илларионович Шемагин. В обновлении флота Московского речного пароходства важную роль сыграл Московский судостроительный и судоремонтный завод. На нём строились теплоходы «Москвич», буксиры «Речной», «РТ» и другие суда. Старые суда заменялись новыми. Последняя в пароходстве деревянная баржа прослужила до 1969 года, последний колёсный буксир «Измаил» прослужил до 1970-х годов, а колёсный пассажирский пароход «Станюкович» был списан в 1983 году.

По данным на конец 1970-х годов, перевозки осуществлялись около 1400 грузовыми и 250 пассажирскими кораблями. Пассажиры перевозились на двух-, трёхпалубных теплоходах, скоростных судах «Метеор», «Ракета», «Заря». По Москве компания перевозила пассажиров на теплоходах «Москвич» и «Москва». Действовало и Детское речное пароходство, которое имело три корабля и занималось обучением детей, посещавших московские клубы юных моряков, морскому делу. Объём годовых грузоперевозок пароходства достигал 50 млн тонн грузов. Услугами пароходства за год пользовались около 20 млн пассажиров.

Наши дни

В 1994 году предприятие Московское речное пароходство было акционировано. К концу XX — началу XXI века в связи с изменением транспортной инфраструктуры страны значительно снизился объём речных грузоперевозок. В день по Москве проходят всего 2–3 транспорта. В Москву речные суда доставляют нерудные природные материалы, щебень, а также уголь для ТЭЦ. Востребованность некоторых пассажирских речных маршрутов снизилась. Круиз Москва–Санкт-Петербург по-прежнему остаётся популярным, причём среди иностранцев.

В настоящее время Московское речное пароходство имеет 12 портов (Северный, Западный, Южный — в Москве, порты в Серпухове, Кимрах и других городах), 5 судостроительно-судоремонтных заводов. Всего в управлении пароходства компании находится 26 предприятий.

Пароходство организует летние речные круизы для туристов из России, ближнего и дальнего зарубежья.

Награды

Орден Трудового Красного Знамени (1976).

Руководство

Генеральный Директор ОАО Московское речное пароходство — Анисимов Константин Олегович.

Литература

• Л. Ю. Аристов. Московское речное пароходство // Северный округ Москвы. Век XX. — М.: Энциклопедия Российских деревень, 1997. — С. 441—471. — 735 с. — (Энциклопедия московских селений). — ISBN 5-88367-019-02.
• «Ведомости московской городской полиции» 1858 г. № 88
• Газета «Известия» 3 мая 1858 года.

Ссылки

• [mosrp.ru/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Московское речное пароходство

Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.