Мосолов, Алексей Иванович

Алексей Иванович Мосолов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Государственного Совета по выборам
8 апреля 1906 — 1917
Вероисповедание:	Православие
Рождение:	1863(1863)
Смерть:	4 февраля 1943(1943-02-04) Белград, Югославия
Род:	Мосоловы
Образование:	Пажеский корпус
Награды:	3-й ст.

Алексе́й Ива́нович Мосолов (1863 — 4 февраля 1943) — русский офицер и общественный деятель, член Государственного Совета по выборам.

Биография

Православный. Из потомственных дворян Тульской губернии.

По окончании Пажеского корпуса в 1883 году, выпущен был корнетом в лейб-гвардии Конный полк.

В 1890 году вышел в запас гвардейской кавалерии в чине штабс-ротмистра и поселился в своем имении Тульской губернии, где посвятил себя сельскому хозяйству и общественной деятельности. В том же году был назначен земским начальником при Одоевском уездном съезде. Избирался членом Одоевского уездного по воинской повинности присутствия (1892—1917), почетным мировым судьей по Одоевскому уезду и Тульским городским головой (1898—1901). Последнюю должность оставил по домашним обстоятельствам. С 1900 года состоял почетным попечителем Тульского реального училища. Кроме того, состоял: членом Совета съезда горнопромышленников Московского района и членом, по назначению министра государственных имуществ и земледелия, в Тульском губернском присутствии по фабричным делам.

Был выборщиком во II Государственную думу и в Государственный совет. 8 апреля 1906 был избран тульским дворянством в члены Государственного совета, a 12 октября 1912 переизбран на следующее девятилетие. Примкнул к группе правых. Принимал участие в работах комиссий: по страховым законам, об упорядочении продажи спиртных напитков, о найме торговых служащих и других.

В эмиграции в Югославии. Скончался в 1943 году в Белграде. Похоронен на Новом кладбище.

Награды

• Орден Святого Владимира 3-й степени (1913).

Источники

• Левенсон М. Л. Государственный совет. — СПб.: типография «Россия», 1907. — С. 191.
• Левенсон М. Л. Государственный совет. — Пг.: Тип. Петроградской тюрьмы, 1915. — С. 53.
• Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 томах. — Т. 4. Л—М. — М.: «Пашков дом», 1999. — ISBN 5-7510-0169-9. С. 654

Отрывок, характеризующий Мосолов, Алексей Иванович

– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.