Мост Султана Мехмеда Фатиха

Мост Султана Мехмеда Фатиха
Мост Султана Мехмеда Фатиха
Координаты: 41°05′29″ с. ш. 29°03′41″ в. д.41.09139° с. ш. 29.06139° в. д. / 41.09139; 29.06139
Официальное название	Fatih Sultan Mehmet Köprüsü
Область применения	автомобильный
Пересекает	Босфор
Место расположения	Стамбул, Турция
Конструкция
Тип конструкции	висячий мост
Основной пролёт	1090 м
Общая длина	1510 м
Ширина моста	39 м
Высота свода над водой	64 м
Эксплуатация
Открытие	29 мая 1988

К:Мосты, построенные в 1988 году

Мост Султана Мехмеда Фатиха (тур. Fatih Sultan Mehmet Köprüsü, англ. Fatih Sultan Bridge или Second Bosphorus Bridge) — второй висячий мост через Босфорский пролив. Он соединяет европейскую и азиатскую часть Стамбула.

Длина моста — 1510 метров, длина основного пролёта — 1090 м, ширина моста — 39 м, высота опор — 165 м над водой. От проезжей части до поверхности воды — 64 метра.

Строительство моста началось в 1985 году и завершилось в 1988 году. Мост был открыт 29 мая 1988 года, к 535-летию завоевания города, и назван именем завоевателя — султана Мехмеда Фатиха (Завоевателя). Мост был сооружён японскими строителями (в том числе компаниями IHI Corporation и Mitsubishi Heavy Industries) при участии итальянской Salini Impregilo и турецкой STFA Group. На строительство моста ушло 130 млн долларов США.

Ежесуточно через мост проходит более 150 тыс. единиц транспорта, перевозящих около 500 тыс. пассажиров. Проезд по мосту платный. Проход по мосту пешеходам закрыт в связи с тем, что мост регулярно пытались использовать для совершения самоубийства.

См. также

• Босфорский мост
• Мост Султана Селима Грозного
• Мармарай

Ссылки

• [maps.yandex.ru/?text=41°05′29″%20с.%20ш.%2029°03′41″%20в.%20д.&sll=29.06050930999999,41.09149649005622&sspn=0.003669261932369494,0.00080356895551148&z=18&results=20&ll=29.060509,41.091496&spn=0.003669,0.000804&l=map,stv&ol=stv&oll=29.06050931,41.09149649&ost=dir:88.91959971816735,-3.438050308030886~spn:90,55.517081202120046 Мост Султана Мехмеда Фатиха] на сервисе Яндекс.Панорамы.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мост Султана Мехмеда Фатиха

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.