Мост Хелл-Гейт
| Мост Хелл-Гейт англ. Hell Gate Bridge | |
| 40°46′57″ с. ш. 73°55′18″ з. д. / 40.7824° с. ш. 73.9217° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.7824&mlon=-73.9217&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°46′57″ с. ш. 73°55′18″ з. д. / 40.7824° с. ш. 73.9217° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.7824&mlon=-73.9217&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Описание | |
| Область применения | железнодорожный мост |
| Пересекает | Хелл-Гейт |
| Страна |  США |
| Регион | Нью-Йорк |
| Город | Нью-Йорк |
| Районы | Манхэттен, Куинс |
| Эксплуатация | |
| Период строительства | 1912—1916 |
| Дата открытия | 30 сентября 1916 |
| Архитектор | Густав Линденталь[en] |
| Проектировщик | Генри Хорнбостел[en] |
| Управляющий | Amtrak |
| Девелопер | American Bridge[en] |
| Технические характеристики | |
| Тип конструкции | арочный |
| Материалы | сталь |
| Основной пролёт | 298 м |
| Длина | 310 м |
| Ширина | 30,5 м |
| Клиренс | 41,1 м |
К:Мосты по алфавиту Мост Хелл-Гейт (англ. Hell Gate Bridge) — арочный мост через пролив Хелл-Гейт[en] в Нью-Йорке, соединяющий остров Уорда, принадлежащий боро Манхэттен, и Куинс.
Строительство моста было запланировано на стыке XIX и XX веков в качестве связующего звена между железными дорогами New York, New Haven and Hartford[en] и Pennsylvania Railroad. Всего было представлено несколько проектов. Мост предлагалось сделать арочным, висячим с балкой жёсткости, трёхпролётным со сквозными фермами и трёхпролётным консольным. В результате был выбран вариант арочного моста с большой высотой пролёта, обеспечивавшей бы беспрепятственное судоходство в проливе.
Разработкой конструкции моста занимались 95 инженеров под руководством архитектора из Брно Густава Линденталя[en]. Он же в сотрудничестве с американским архитектором Генри Хорнбостелом[en] разработал башенные опоры.
Строительство моста началось в 1912 и было завершено в 1916 году. На него ушло больше стали, чем на Манхэттенский мост и мост Куинсборо вместе взятые. Фермы выполнены из нового в те годы материала: высокоуглеродистой стали. Масса самых крупных ферм составляет 185 тонн. Мост способен выдерживать вес одновременно 60 локомотивов. Его башенные опоры уходят вглубь на 27 метров и опираются на скалистую породу. Согласно исследованию, проведённому журналом Discover[en] в 2005 году, мост Хелл-Гейт является самым прочным среди остальных мостов Нью-Йорка.[1]
По состоянию на начало XXI века из четырёх путей, идущих по мосту, использовалось три: два южных — компанией Amtrak, северный внутренний — CSX Transportation и Norfolk Southern[en].
По подобию моста Хелл-Гейт возведён самый большой мост Сиднея Харбор-Бридж.[2]
- Hell Gate Bridge 1915 Arch Construction.JPG
Строительство моста в 1915 году
- Hell Gate Bridge from Acela.jpg
Вид со стороны Куинса
Напишите отзыв о статье "Мост Хелл-Гейт"
Примечания
- ↑ Alan Weisman. [discovermagazine.com/2005/feb/earth-without-people/ Earth Without People] (англ.). Discover (6 February 2005). Проверено 23 апреля 2014.
- ↑ Gerard R. Wolfe. Hell Gate and Hell Gate Bridge // The Encyclopedia of New York City / Kenneth T. Jackson, Lisa Keller, Nancy Flood. — 2. — Yale University Press, 2010. — 1584 p. — ISBN 0300182570.
Ссылки
- [www.nycroads.com/crossings/hell-gate/ Hell Gate Bridge] (англ.). nycroads.com. Проверено 23 апреля 2014.
Отрывок, характеризующий Мост Хелл-Гейт
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
