Мотль, Феликс
| Феликс Мотль Felix Josef von Mottl | |
 Зигфрид Вагнер и Феликс Мотль | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Профессии | |
Феликс Мотль (нем. Felix Josef von Mottl; 24 августа 1856[1], Унтер-Санкт-Фейт, ныне в составе венского района Хитцинг — 2 июля 1911, Мюнхен) — австрийский дирижёр и композитор.
Содержание
Биография
В детские годы пел в Венском хоре мальчиков. Окончил Венскую консерваторию, где изучал теорией музыки под руководством Антона Брукнера, композицию у Феликса Дессофа, дирижирование у Йозефа Хельмесбергера и фортепиано у А. Доора.
Принимал активное участие в подготовке первого Вагнеровского фестиваля в Байрёйте в 1876 году. С 1903 года — генеральмузикдиректор Мюнхенской оперы, одновременно дирижировал операми Р. Вагнера в Байрёйте («Тристан и Изольда» в 1886 году), в Лондоне («Кольцо нибелунга» в театре «Ковент-Гарден» в 1898 году), Москве и Петербурге (1910, 1911), где выступал также и как концертный дирижёр.
С юных лет проявил себя как интерпретатор музыки Рихарда Вагнера. Ещё в студенческие годы был дирижёром Венского вагнеровского общества. В 1876 году ассистировал Гансу Рихтеру, как корректировщик нот и коррепетитор, при подготовке и проведении первого Байрёйтского фестиваля с первой полной постановкой тетралогии «Кольцо Нибелунга». Затем постоянно выступал на фестивале как дирижёр (69 представлений в 1886—1906 годах), в 1903 году дирижировал американской премьерой «Парсифаля» в Метрополитен-Опера, дирижировал также вагнеровскими постановками в лондонском Ковент-Гардене, на сценах Москвы и Санкт-Петербурга и др.
С 1881 года был дирижёром придворного театра и (до 1892) филармонического хора в Карлсруэ (ныне Баденская государственная капелла), в 1893 году стал генеральмузикдиректором, сменив на этом посту своего учителя Дессоффа. Затем с 1903 г. — главный дирижёр Баварской придворной оперы, с 1904 года вместе с X. Бусмайером руководил Мюнхенской музыкальной академией, выступал как дирижёр в концертах академии; с 1907 года — генеральмузикдиректор Мюнхена. Гастролировал во многих странах Европы как оперный и симфонический дирижёр.
Автор нескольких опер, струнного квартета, песен.
21 июня 1911 года перенёс инфаркт во время дирижирования оперой Вагнера «Тристан и Изольда», умер в больнице.
Память
- Именем Мотля сразу после его смерти была названа улица (нем. Felix-Mottl-Straße) в венском районе Дёблинг.
Напишите отзыв о статье "Мотль, Феликс"
Примечания
- ↑ В источниках начала XX века встречаются и другие варианты даты рождения.
Литература
- Моттль, Феликс // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Frithjof Haas: Der Magier am Dirigentenpult. Felix Mottl. Info Verlag, Karlsruhe 2006, ISBN 3-88190-424-7, (Hoepfner-Bibliothek).
- Clarissa Höschel: Der Nachlass Felix Mottls. Neue Einsichten zum New Yorker Aufenthalt 1903/04. In: Musik in Bayern, Nr. 74 (2009), S. 97-115.
Отрывок, характеризующий Мотль, Феликс
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
