Тантави, Мухаммед Хусейн

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мохамед Хуссейн Тантави»)
Перейти к: навигация, поиск
Мухаммед Хусейн Тантави
араб. محمد حسين طنطاوى سليمان<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
И. о. президента Египта
11 февраля 201130 июня 2012
Предшественник: Хосни Мубарак
Преемник: Мохаммед Мурси
Председатель ВСВС
11 февраля 2011 — 12 августа 2012
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Абдул-Фаттах Ас-Сиси
Министр обороны и военной промышленности Египта
20 мая 1991 — 12 августа 2012
Предшественник: Юсеф Сабри Абу Талеб
Преемник: Абдул-Фаттах Ас-Сиси
 
Вероисповедание: ислам (суннизм)
Рождение: 31 октября 1935(1935-10-31) (88 лет)
Каир, Королевство Египет
Отец: Соломон Тантауи (ум. 1941)
Мать: Аманда Тантауи (ум. 1941)
Супруга: Ваджида Расем (ум. 2004)
Дети: сын и дочь (по другим данным два сына)
Образование: Египетская военная академия
Профессия: Военный
 
Военная служба
Годы службы: 19562012
Принадлежность: Египет Египет
Звание: Фельдмаршал
Сражения: Вторая арабо-израильская война
Шестидневная война
Война Судного дня
Война в Персидском заливе
 
Награды:

Мухаммед Хусейн Тантави Сулейман (араб. محمد حسين طنطاوى سليمان‎); (род. 31 октября 1935 года) — египетский военный деятель, министр обороны и военной промышленности Египта (1991—2012)[1] (временно исполняющий обязанности министра с 11 февраля 2011 года), фельдмаршал (1991). 11 февраля 2011 года стал председателем Высшего совета Вооружённых сил, фактически — временным главой египетского государства до проведения досрочных выборов. В армии с 1956 года. Участник арабо-израильских войн, а также Войны в Заливе (на стороне США). Служил военным атташе в Пакистане. С 1991 года министр обороны. Во время Египетской революции 2011 года назывался в качестве возможного главы переходного правительства[2]. После отставки Хосни Мубарака власть в стране официально (но вопреки Конституции АРЕ) была передана Высшему совету Вооружённых сил[3].

12 августа 2012 года был отправлен в отставку указом президента Мурси[4].



Награды

Напишите отзыв о статье "Тантави, Мухаммед Хусейн"

Примечания

  1. [news.bigmir.net/world/197543/ США, Египет и Кувейт провели военные учения в пустыне]
  2. [mignews.ru/news/disasters/world/280111_224624_05091.html Мубарак бежал из Египта]
  3. [top.rbc.ru/politics/11/02/2011/542102.shtml Новым главой Египта стал министр обороны]
  4. [www.gazeta.ru/politics/2012/08/13_a_4724873.shtml Мурси «порвал кондиции». Египетский президент разорвал договоренности с военными, отправив в отставку руководство минобороны.]

Ссылки

  • Тантави, Хусейн — статья в Лентапедии. 2012 год.
  • [www.mmc.gov.eg/Commanders/general/default.htm Мохаммед Хуссейн Тантави на сайте военного министерства АРЕ] (англ.)
Предшественник:
Хосни Мубарак (Президент)
Председатель ВСВС
20112012
Преемник:
Мухаммед Мурси (Президент)


Отрывок, характеризующий Тантави, Мухаммед Хусейн

– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.