Аль-Файед, Мохаммед

Моха́ммед аль-Файе́д (араб. محمد الفايد‎; 27 января 1933) — египетский предприниматель, владелец футбольного клуба «Фулхэм» (до июля 2013 года), парижского отеля Ritz и лондонского универмага Harrods (до 2010 года). В 2013 году состояние Файеда оценивалось в 1,4 миллиарда долларов США, что делает его 1031-м по счёту в списке самых богатых людей мира.

Биография

Бизнесом начал заниматься ещё в детстве, продавая самодельный лимонад. В течение многих лет работал в бизнесе вместе с братом своей жены Аднаном Хашогги. В молодости вместе с братьями основал компанию, занимавшуюся грузоперевозками из Египта, вскоре обзавёлся офисами в Генуе и Лондоне. В 1964 году сблизился с гаитянским диктатором Франсуа Дювалье и планировал построить на Гаити нефтеперерабатывающий завод, но через полгода отказался от этой идеи. В середине 1960-х годов переехал на постоянное жительство в Лондон, тогда же установил деловые отношения с шейхом Дубая, в 1966 году стал экономическим советником султана Брунея. В 1975 году недолго входил в состав совета директоров горнодобывающей компании Lonrho. В 1979 году купил отель Ritz в Париже, в 1984 году вместе с братьями стал владельцем доли в 30 % холдинга House of Fraser, куда в том числе входил универмаг Harrods, а в 1985 году они выкупили оставшуюся долю. С 1987 года активно занимается благотворительностью. В 1990-е годы был фигурантом нескольких уголовных дел по подозрению в хищениях и мошенничестве. В 2003—2005 годах жил в Швейцарии, но затем вернулся в Великобританию. В 2010 году продал универмаг Harrods, а в июле 2013 года — «Фулхэм».

Мохаммед Аль-Файед отец Доди аль-Файеда — близкого друга Дианы, принцессы Уэльской. Когда 31 августа 1997 года они погибли в автокатастрофе, Мохаммед обвинил в их гибели британскую секретную службу. Он также пытался доказать, что авария в Париже не была несчастным случаем, а являлась спланированным покушением на жизнь принцессы. По его мнению, королевская семья не хотела видеть египтянина в качестве «отчима» будущего короля Великобритании.

Отрывок, характеризующий Аль-Файед, Мохаммед

«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»